Прогресс неумолим, и я поддался.
А как же быть – иначе дело швах.
И, как и все, однажды я собрался
Носить с собой собачку на руках.
Освободил от красного от перца
Одну из самых маленьких корзин,
Почистил зубы и, с надеждой в сердце,
Зашёл с утра в собачий магазин.
И встретили меня с надеждой в лае
Десятки самых разных псов и сук.
Я в морды заглянул им и растаял –
Хотел избавить каждую от мук.
Я оглядел вольер (ну или бокс),
Томился где лохматый бедный пленник,
И тут заметил странный парадокс –
Чем меньше пёс, тем больше его ценник.
Покупку оплатить пришлось мне картой,
И не помог тут с мелочью пакет.
И подружился с сукой я лохматой –
Милей собаки на всём свете нет.
Но подлости закон неумолим.
Не виноват, конечно же, никто.
Лишь вышел я со зверем со своим,
Собачка насрала мне на пальто.
Засунул быстро я её в корзину,
Рукав, как мог, почистил от дерьма,
И, хоть мне люди и смеялись в спину,
Пошёл домой довольный я весьма.
И дома в ванной у собачки попу
Отмыл я губкой – той, которой сам
И на работу и после работы
Я мылся по утрам и вечерам.
А дальше - больше – шерсть по всей квартире,
Со вкусом псины стала вдруг еда,
И точно уж во всём животном мире
Никто не лает громче, чем она.
Но всё пустяк – я в ней души не чаю,
Как вспомнил, сколько денег я отдал,
Я тут же, как весною лёд, растаял,
И псину прямо в нос поцеловал.
Потрачу на ошейник я зарплату,
Ведь я, наверно, той собачке снюсь,
И к середине солнечного марта
На ней я верно точно поженюсь.