В этой глупой вселенной, бывало, кончались и краски,
И кисти ломались о темень высоких и серых домов,
А люди и дальше носили такие же белые маски,
Как один задыхались от обременительных слов.
А я видела небо как белую с синим клеёнку
И по ней растекался, как будто вино, небосвод.
Все хранители памяти это снимают на плёнку,
Только хмель подливая в наш парализованный рот.