Ров широкий молчанья,
стена ночной темноты,
ступени, комнаты, зданья,
где жил, где бодрствовал ты.
Строфа между мотками
всё ещё тут как тут:
«за чёрными станками
век твой богини ткут,
и через край сосуда,
пролившись под уклон,
куда ты и откуда,
руина, призрак, сон».
Что, кроме рифмы, прочно?
Стих чтит её одну;
всё прочее проточно,
в серую течёт страну.