Я люблю тебя всё крепче,
всё сильней и безнадежней,
всё грустней и обречённей,
всё осенней и теплей.
Буду просто птицей певчей,
не зови — не стану прежней,
в эпицентре полифоний
затеряюсь средь полей.
Но не тех полей, где травы,
мотыльки и жаворо́нки,
где пейзанское веселье
и неистовый экстаз.
Где любимые лукавы,
и в ушные перепонки
льют отравленное зелье
обесценившихся фраз…
Нет, моих полей не видно.
Их ночами только слышно —
той особенною дрожью,
что внезапна и сладка…
А тебе милей Евклид, но
здесь царит незримо Вишну,
и эфирным бездорожьем
ввысь меня его река
поднимает и уносит,
и мои дарует песни,
и дарует мне забвенье,
и мою вбирает боль.
А в миру лютует осень...
Будет холод, хоть ты тресни.
...Я тебя согрею пеньем,
ниспровергнутый король…