В забытой Богом деревушке жил человек один чудной,
Он каждый день молился Богу: «Не презри нас, Отец Родной!».
«Ты посмотри на эту горку — На ней бы храм построить Твой!
Да кто ж взведёт? - Всего нас трое: убогий, нищий, да больной...»
«Дам тебе средств я храм построить»,— Всевышний молвил старику, —
«Коль праведно доход поделишь: попу, дьяку, чтецу, певцу»
«Но нас лишь трое, Святый Отче?!», — «Ну, тогда двух объедини,
Тому, кто два в одном потянет — двойным доходом одари!»
Тут пригорюнился наш старец: «Ведь во церквах (молва слывёт)
Мзду основну берет священство, а клиру — крохи раздаёт.
А тут всё надо справедливо: коль он читает и поет, -
Значит доход, с попом в сравненьи, в два раза больше он возьмет?!»
Ну что ж, решился, хмыкнув старец: «Да будет, как Господь велел!», -
И тот час на горе церковной храм златой маковкой зардел!
«Ох! Вот те на!», - старик промолвил,- «Как милостив, Отец Родной!»,
И все окрестные деревни в храм Божий двинулись толпой!
За справедливость в своих стенах храм многой жертвой стал богат:
Клир подаянием доволен, за труд награде каждый рад.
Да и ийрей с дьячком не ропщут, пусть им и меньше чем везде,
Не божье ж обижать того им, нагрузку тянет кто вдвойне.
Торговлю утварью церковной в чудном сем храме не творят,
И ценники, и прейскуранты в киоске божьем не висят.
Прайс-лист тут - только жертва Богу: кто сколько сможет - столь даёт,
Господь хоть с «тыщщи», хоть с копейки сторицей людям воздаёт!
Нет здесь и "бабы-Бабарихи", и "столбовой дворянки" нет,
Что новичков из церкви гонят, в озлобе на весь белый свет.
Для стукачей и карьеристов ввели здесь"масочный режим".
Для мозго-слово-слухо-блудов введён байкот и карантин.
Воню благоуханья полный, стоит на горке Храм Златой,
К нему волкам не подобраться — в нем справедливость и покой.
Далече виден храм на горке, искрится маковкой златой,
Ведь по способности от всех в нём, и каждый жнёт за труд в нём свой..
Перестоит тот Храм все храмы, ведь только в нём чеснок взошел, —
Соль в том, что храм с селом забыты теперь не Богом, а… рвачом.