И ангел в образе прекрасном
Стал обезьян любых страшней
И не сиял, как прежде – ясно,
Ведь был и ворона черней.
И не звучали больше струны
Его исчезнувшей души,
И истлевал красавец юный
Уже не в битве, а в тиши.
И он иным проникся даром,
Не тем, чем ангелы полны,
Ставал ужаснейшим кошмаром,
Своей не чувствуя вины.
И удлинились оба уха
На козломордой голове
Уже пугающего духа
В неомрачённой синеве.
И этот зверь довольно мерзкий,
Что приобрёл бесовский цвет,
Уж аппетит почуял зверский,
Какого в мире больше нет.
И стало бесу несподручно
Вскипать от злости в небесах,
И он стрелою очень звучно
Умчался в ад на всех парах.
И символ гадостей и страха
Влетел в дыру запретных мест,
И претерпев зудливость краха,
Он на войне поставил крест.
И вероятно дней так десять
Рыча, как в гневе злобный пес,
Хотел обидчиков повесить,
Но ярость дьявольскую снёс.
И полный желчи, что обычно
Для раздражённых тёмных сил,
Он сам себя в за локоть лично
Вдруг извернувшись укусил.
И был всем демонам обещан
Последний бой его с Творцом,
И испытав его затрещин,
Они опешили лицом.
И Сатана в геенне стоя
Весьма усилил голос свой…
Так бык пронзённый, землю роя,
Ревет, а вкруг собачий вой.
Он изнывал, как страстотерпцы
И боли чувствовал свои,
Как и бездушнейшие сердце
Уже без пламенной любви.