Топчан

Заринэ Джандосова
Покинув преуютнейший колчан,
стрела летит без всякого уюта,
но ей легко и ей тепло как будто.
Так и они той ночью на топчан
сменяли свои теплые постели.
Над ними, близорукими, кося,
сиреневые звездища висели.
Они молясь смотрели и прося.

В распущенных тяжелых волосах
и нос уткнувши в острые колени,
сидит Наташа – серые глаза
доверия, усталости и лени.

А Рита и пуглива, и смешна,
доверчивый комок под одеялом.
Как эта звездопрелесть ей нужна:
всего так много и всего так мало!

А рядом – Ина: бесится, поет,
и по топчану носится-летает,
и восхитительно счастливо врет,
и одеялом-крыльями махает.

Застигнуты под яблоней в саду
Луной лукавой и эгоцентричной,
они дрожат светло и знергично
в отчаянном и сладостном бреду.
Оглохнув от тишайшей тишины
и от цикад полночных, и от лая
собаки где-то, они гонят сны,
чтоб насладиться вволю явью рая,
и чтобы крикнуть долго в темноту
прозрачным криком, призрачным донельзя,
и чтобы падать стонуще! Не смейся,
я все равно небольно упаду!

О, эта тень смиренного героя
заветных мыслей! Вот она, эгей! –
на той звезде кокетливой… Не смей!
Не с ней, не с ней! Со мною он, со мною!

А вот отрада их – блаженный Ветер,
дурящий, пьяный, ласковый и злой,
зовущий тихо, пламенный в привете,
беспечный, новый и ужасно свой –
качает воздух, слепит ярче снега,
звучит яснее всхлипов и цикад,
и жаждет смеха, и не слышит смеха,
и уже в путь готовит самокат...

Они следят за ходом звездных гонок,
Луна таранит, Ветер отстает,
и даже Рита молит небосвод!
Как не узнать болеющих девчонок!

Он выиграл, Ветер. Тихо и бочком
он к ним вернулся, и уж спит, храпя.
Луна, вздохнув, махнула кулачком
и удалилась, толстая, как я.
А что они? Они, кто так страдал
и так безумно праздновал всю ночь?
Последний ангел буйства отрыдал,
и им себя уже не перемочь,
они легли, затихли, они спят…

- Летит, летит! – вдруг шепчет Рита, и вскакивает, и плещет рукою.
- Летит, летит! – радостно выкликает Наташа, хлопая в ладоши.
- Летит, летит! – дрожа и горя, в диком волнении повторяет Ина, прижимая к рвущейся на части груди стиснутые до боли руки.

Звезда падает, падает.


6 апреля 1980