Глава 2
Испытания
Часть третья
Очнулся от боли, Тамара Ахмедовна хлопотала надо мной, пахло спиртом, йодом, какой-то мазью.
– Ну, наконец-то, глаза открыл, иди Мехрибан к Тимке своему, – услышал я
голос соседки и тут же почувствовал около себя маму.
Горячие слёзы капали мне на лицо.
– Мальчик мой, родной мой, живой, слава Богу, слава Богу, – тихо шептала она,
не замечая свои слёзы.
– Мам, ты меня уже искупала слезами, – пытался шёпотом отшутиться я.
– Где мы, а Геннадий Фёдорович где, как Джек?
Не получив ответа я забеспокоился:
– Почему молчите? – Горло саднило, разговаривал с трудом.
– Ты в больнице, сынок, тебе сделали укол, отоспись,
потом все разговоры, – ответила мама.
Я хотел возразить, но меня уже обволокло глубоким сном.
Лишь спустя три дня мне рассказали, что Джека тяжело ранили ножом и повредили селезёнку.
Он до сих пор у ветеринара, удастся ли ему выжить неизвестно, Геннадий Фёдорович с ним.
Оказывается, в дом вбежали соседи, услышав звук разбитого окна и поняв,
что происходит что-то неладное.
Они помогли Геннадию Фёдоровичу справиться с бандитами, а тут и милиция подъехала по моему звонку.
Прошло ещё несколько дней после этого происшествия, я продолжал оставаться в больнице.
Из-за сотрясения мозга меня ещё тошнило и мучало головокружение,
горло и рука сильно болели.
Замирка рассказала, что они с мамой и Тамиллой дежурили около меня по очереди,
как я почти двое суток находился без сознания, и какой я был распухший и чёрный от побоев.
О том, что у Геннадия Фёдоровича тоже поранена рука,
а Джека хоть и с трудом, но удалось спасти, хотя он ещё очень слаб
и не ходит, я узнал от Тамиллы.
– Какой ты оказывается реактивный, Тимур, этому гиганту здорово досталось,
надолго запомнит, как ты его телефонным аппаратом отколошматил,
– посмеиваясь, произнёс Геннадий Фёдорович, зайдя в палату вместе Тамарой
Ахмедовной.
Я вспомнил верзилу, вспомнил, железное кольцо его ручищ на своей шее,
как отчаянно отбивался от него, как в руке под каждым моим ударом рассыпался телефон.
– Ну, ну, всё уже прошло, не волнуйся, они под следствием и надолго сядут, –
постарался меня успокоить Геннадий Фёдорович, заметив перемену в моём лице
и укор в глазах жены.
– И с Джеком всё хорошо, в следующий раз и он тебя навестит, обещаю.
В это время в дверь постучали, и в палату вошёл Шеф водной компании, где я
работал.
– Что, герой, прошёл курс молодого бойца?
Ты, говорят здорово драться умеешь? Хорошо, что всё закончилось благополучно.
Вот тебе витамины, ребята привет шлют, главное, выздоравливай, мы тебя ждём,
сказал он выкладывая фрукты на столик.
У меня с его слов потеплело на сердце.
Постепенно моё здоровье восстанавливалось, синяки и ссадины сошли,
боль в горле уже прошла, но рука ещё побаливала.
Я вышел из больницы и находился дома.
Меня навещали друзья, одноклассники, ребята из цеха и, конечно же, Геннадий Фёдорович с Джеком.
Наш любимец был ещё слаб. Ранение было очень глубоким, ему удалили селезёнку
и он потерял много крови, поэтому передвигался медленно.
Но рана на его животе затянулась и мы надеялись, что скоро он полностью восстановится.
– Вы крепкие воины, проверенные в боях, для разведки годитесь – шутил Геннадий Фёдорович.
Этот случай нас очень сблизил.
Мы выходили по вечерам прогуляться по улицам города,
говорили о людях, о работе, о жизни.
Непростой он человек оказывается и работа его военного юриста – непростая.
Она связана с исполнением международных документов заключённых
между воюющими странами, разработкой новых важных документов.
Он мне рассказывал о том, что в мире много людей страдают от войн.
Эти документы позволяют защитить их от негуманного отношения
и сократить число безвинно погибающих детей, женщин и стариков.
Много о чём я узнал из его рассказов.
Это заставляло меня задуматься о смысле жизни, о трудностях,
которые приходится человеку, во что бы то ни стало преодолевать.
Войны, ну почему человечество не избавится от них?
Научно-технический прогресс идёт семимильными шагами, разрабатываются новые технологии.
Во имя чего, кого, ведь для людей вроде?
Ну, почему же нельзя человеку просто жить, и радоваться этой жизни?
Что мешает? – задавался я вопросом и не находил ответа.
Вон после гражданской войны у меня нет ни бабушки с дедушкой, ни дядей, всех забрала война.
А теперь и папы нет. Может быть он бы и не умер так рано, если бы столько горя в жизни не перенёс.
Мне стало горько на душе.
Вскоре я вышел на работу, Шеф перевёл меня оператором по приёму заказов.
Итак, моя кипучая работа на новом поприще началась.
Суть её в том, что нужно отвечать на звонки клиентов, вводить в базу данных
на компьютере их адреса и запрошенное количество бутылей.
Водители с полученным заказом отправляются развозить тару с чистой водой клиентам.
Только теперь я стал понимать, что такое сервис и как много от него зависит.
С клиентами нужно быть предельно внимательными, отвечать им спокойно
и приветливо, даже если тебе откровенно грубят.
При этом безостановочно вводить в базу поступающие заказы.
Я целыми днями сидел за компьютером и принимал заявки.
Видя, что не успеваю, Шеф подключался к этой работе сам.
Но мы и вдвоём не успевали.
Чем жарче становились летние дни, тем больше поступало заказов.
Шеф решил расширить команду операторов, и я попросил принять маму и сестру.
Так мы стали работать вместе. Теперь мне было спокойней за своих родных.
Можно было надеяться, что их никто больше не посмеет обидеть.
Прошла вторая неделя нашей работы в компании.
Мама с Тамиллой, позже к ним присоединилась тётя Фая,
принимали заявки клиентов на воду, я был занят в цеху.
Шеф временно определил меня в цех, вместо заболевшего работника.
Я не спорил, тем более что этот процесс работы был мне уже известен.
В цеху сортируют использованную тару, промывают и заполняют через
аппарат отфильтрованной водой, а я переношу полные бутыли в отдельное помещение.
Оттуда они вывозятся для доставки клиентам.
Вот такой круговорот. Вроде бы всё просто, да, не совсем.
Порой бутыли возвращаются в таком состоянии, что их впору выбрасывать.
Чего только в них не находят вплоть до масляной краски.
Испорченная тара идёт на выброс, в убыток компании. Эх, клиенты.
октябрь 2018 г.
Продолжение следует...