Как хочется кого-нибудь убить,
Раз в месяц – в баловстве соблазнов грешных,
Вдруг искушение употребить
Со страшной силой хочется не реже.
Чёрт побери, ребятушки, совсем –
У муравьёв гораздо больше смысла,
Чем в нашем муравейнике проблем,
Где суть программы навсегда зависла.
Мы знаем – что, кому, куда и как,
Умельцы промежуточных ответов,
Но за каким оно вообще? Голяк –
И простенького вразумленья нету.
Чего нам надо, гости-господа
В родной стране последние полвека?
Не насекомая ли суета
Нас вынуждает лишь по кругу бегать?
А если в ком воскреснет человек
(Не стоящий копейки в одиночку),
Ату его, таковский - некомплект
И с нами рядом жить неправомочен.
Вот хрен-то чувачок покажет всем,
Видал в гробу он нашу муравьиность,
Усните, братья-сёстры, насовсем,
А если крут – сам тоже мир покинет.
Чё закудахтали, придурки, а?
Не лечится трындец, когда приходит,
Удобствий захотели без труда –
Ну, значит броники пребудут в моде.
Мы опускаем в пустоту себя,
Чем дальше, тем безжалостней, успешней,
В ничто ещё при жизни углубясь,
Бунтуют души юных неизбежно.
Рождённый созидать и разрушать,
С размахом Божеским мирами править,
Как несмышлёныш, загнан под кровать,
Наказан без вины – и навсегда ведь.
Лиши людей возможности творить –
Деструкцией займутся непременно,
Чтоб собственную сущность утвердить,
Чтоб выплеснуть заряд свой огроменный.
И будут убивать и умирать
Своим хотеньем, а не чьим-то словом,
Когда одна осталась благодать –
Придут к единственной, как ни хреново.
Как хочется кого-нибудь убить,
Всерьёз убить раз в месяц есть желанье,
Мужчин подобным вряд ли удивить –
Природа плюс паскудства обитанья.
А что мешает? Наказанья страх
И совесть, также ужас непривычки,
Вообще, умение держать себя в руках –
Главнейшее из человеческих отличий.
Один за всех, и все за одного -
Вот чувство социального инстинкта,
Тут нагрубить - и то не комильфо,
А убивать - до отвращения противно!
Но у кого-то рвутся тормоза,
Он мстит пустышеству вполне геройски,
И по-другому, видимо, нельзя,
Коль мир приглаженный – ничуть не свойский.
Больной? Конечно – но и жизнь больна
Бесцельностью, бессмыслием, покоем,
Она ведь нам не для того дана,
Чтоб тешить эгоизм и всё такое.
Как, господа, об стеночку горох?
Как затесался кол на бестолковке?
Как я воды вам в ступе натолок?
Надеюсь, стало чуточку неловко.