Из ночного дна и чувственного риска,
Где отчаянье сменял любовный стон,
В ресторанах Харбина и Сан–Франциско
Завивался вихрем бешеный чарльстон.
Может, танцы для эпохи – дело третье,
Но на кадрах чёрно–белых кинолент
В первой четверти ХХ столетья
Всё играет исступлённый диксиленд.
На полмира лёг закат, от крови ржавый,
Звук расстрелов слышен в клавишной игре,
Что владеет Бухарестом и Варшавой,
И беснуется в Берлинских кабаре.
Мелочь звенит остаточно,
Падая на сукно.
Более, чем достаточно,
Слов произнесено.
Воет джаз–бэнд припадочно,
Светится кальвадос.
Более, чем достаточно,
Сломлено тел и роз.
Только кружится и кружится, и кружится
Шар планеты, улетая в эмпирей,
А изнанка жизни завтра обнаружится
За воротами сплошных концлагерей.
_____________________
* "Более, чем достаточно" –
чарльстон 1920–х годов.