Бабье лето, полыхнувши, погасло.
Вечера слезятся по-стариковски.
Вскоре осени кураж станет сказкой,
На тряпьё пойдёт наряд, на обноски.
Занавесится окно облаками.
На готический пейзаж спроса мало...
Разлетятся, словно стали врагами,
Стаи капель, выпускающих жала.
Город рухнет под безжалостным ливнем,
Разливая ноября безысходность.
Загундосят вдруг, по-бабьи надрывно,
Ветродуи, проклиная безродность.
И задышат чем-то горьким мне в спину,
И ладони будут в грудь упирать мне,
Понадеявшись цинично, что сгину,
Не примерив подвенечного платья.