Поэма-памфлет
(По материалам украинских СМИ)
Советским писателям-сатирикам посвящается
Р е к л а м а
Сынок
Опять борщ, мама?
Маманя
А ти, синок, все «Бульвар» гортаєш?
Сынок
Что я, пенёк? Классику читать надо.
Сварила бы лучше компот.
Маманя
Тихіше, татко спить. І де набрався? Ціни то які!
Сынок
«ВКонтакте», на шару. Лермонотов сбросил.
Маманя
Москаль по прізвищу. Ще не поміняли?
Сынок
Перчатки? Так их Кличко как женщин меняет. А этот одну бросил, другую — потерял. Пришлось на дуэль ехать.
Маманя
От час, і де таке слово знайшов? У Яворівського скачав?
Сынок
Кастрюля ты, мамка. Разборка по-нашему. На бричке приехал. Опоздал. Секунданты тик-так, и перо к горлу. Часы подвели.
Маманя
Голодранець, мабудь, на смартфон пожалів.
Сынок
Я тебя прошу. Карманы не дырявые, в одном — пушка, в другом — часы.
Маманя
Треба ж, зі стінки зняв?
Сынок
Ну и село! Карманные, старинные, «Молния»!
Маманя
Все вже знаєш, біжить час.
Сынок
Выключи! Соседу спасибо. Коллекция — во! Часов немеряно. И «Луч», и «Слава», «Победа», «Заря». «Звезду» прячет — декоммунизация говорит. И эти, как их, что Поляков у Луценка спёр, «Янтарь». А сам «Тиссо» носит, швейцарские. Врёт, конечно, Чина.
Маманя
Це так сусіда звати? Яке смішне ім'я.
Сынок
Мама, у тебя крышка с кастрюли съехала. Кипит!
Маманя
Бачу. Так це його «Форд» під вікном стоїть? Купить, бувало, рози, блат у нього скрізь, і давай подругу катати. Тій все рівно. Пиль да туман, холода. Тривоги немає — службова!
Папаня
О-о-ох! Дався вам цей Розенблат. Вип'ють — помиряться. Пивка б, у голові кружить.
Маманя
Відчепись! Виростеш, синку, і тобі купимо.
Сынок
Годинник?
Маманя
Та ні! Гройсман дороги відремонтує, якщо пити не буде, батько. Тік-так і ключ у великих дверях. Відкриваються одним рухом. Оновлений дизайн. «Сітроен» з «Фордом» — радість руху.
Служивый, извини, часы, дружок, имеешь?
Какие — «Луч», «Москва», наручные они.
Смартфон? Украл, когда? А что ещё умеешь?
Папаша! Ближе к делу, резину не тяни.
Обидно, нагрубил, но всё же продолжает:
Героя строишь, жмурик, участника войны?
А может быть копейки в кармане не хватает,
Теперь вы — голодранцы, строители Страны.
Хіба не я герой — воткнул перо в бродягу,
Суды и бабы-судьи, но Кодексу верны.
Потом боец АТО, призвали из тюряги.
«Зелёными» платили, абы не срал в штаны.
Мать вспомнив, козырнул. Потерянное время.
Кому нужна «Победа», такие есть часы.
Поэт ошибся, к власти пришло подонков племя,
Дождались люди чёрной в их жизни полосы.
Названия меняют и даже переулков.
Прошло сто лет, с гусанос не кончена борьба.
«Героям слава!» слышу призывы недоумков.
Добавим в «Славу» камни, в атаку, голытьба!
Вставай с «Зарёй», барбудос, ещё есть время драться!
Нажитым серебром искрится борода.
Не золото швейцарских часов моё богатство,
А прожитые честно в «Лучах» «Побед» года.
А есть котлы дороже, про «Ролекс» кто не слышал.
Заводят их, но только крутые господа.
Бездельник-олигарх, а может кто и свыше,
Со временем их кокнем, Вас тоже без труда.
Исполнив приговор, на Кипр направим в зону,
В офшорную, конечно, подальше от греха.
Часовню возведём, а склеп снабдим смартфоном,
Будильник предоставим, иль просто петуха.
* * *
С окраины блудницу призрел впервые Ленин.
Продолжил дело Сталин. Давай в семью, позвал.
В семье не без урода, затеяв перемены,
Кравчук ослабил узел, а Ельцин развязал.
Включил Шушкевич в сеть хронометр электронный,
Хотел быстрее бульбу Америке продать.
Картошка не взошла. Погодой возмущённый,
Он «третьим» в Пуще был, чтоб Родине воздать.
«Четвёртый» — Горбачёв, тот квасил в одиночку,
Он даже Рае в башню компот не заказал.
И телекс Тэтчер шлёт: «Союз развален. Точка»,
Под бой Курантов в Спасской «процесс пошёл», сказал.
* * *
А Путин время ценит, без пользы не теряет,
Дзю-до, «Полёты», Меркель и Сирия в огне.
Заметим, «Грады» тоже напрасно не стреляют,
Немного устарели, но точные вполне.
«Войну ведёшь, агрессор?» — вопят американцы.
Верховный на татами решителен в борьбе:
Макдональдсы снесли в Донецке и Луганске,
Шумят листвой там клёны и «Буки» кое-где.
* * *
Кравчук! Не с янки ль Вы часы свои сверяли,
Кто флот продал? Меж капель в то время бегал Лис.
На выручку — хатынка, а зонт — уже детали.
Не слишком ли мы рыжим прохвостом увлеклись?
«Полёты» не идут, «Ракеты» не взлетают.
Обратный счёт нарушен — не тикают они.
Ревёт и стонет Днепр, порторга взуть желает.
Сними награды, Кучма, и Янгелю верни!
Об Ющенко теперь. Ценитель антиквара
Унес с музейной стенки старинные часы.
Застенчивый не ездит за мёдом на Канары,
Любитель он на шару домашней колбасы.
Амуры на часах сорвали лук и стрелы,
Когда он от жены, мерзавец, уходил.
Полковник ЦээРУ на «Боинге» летела,
Опять в неравный брак бухгалтер угодил.
Не вспомнил Янукович то время золотое,
Когда тянулись дни, прогулки всего час,
Европе отказал, и это всё былое.
При деньгах в Подмосковье, которых нет у нас.
Куда, куда Вы спешно с КАМАЗом удалились,
Оленья ферма в тундре, забыл и про разбой.
Навалом в чуме шапок, чтоб моль не заводилась,
Кропит он их святою днепровскою водой.
Не слесарь Порошенко, но стал трудиться рано.
Он в нынешнем — кондитер, а в прошлом — дипломат.
А если вдруг воды не станет в вашем кране,
Евреям он напомнит, что Путин виноват.
* * *
Ну, вот, альбом портретов героев рассмотрели,
Для меры пресеченья уж больно хороши,
А есть ступенькой ниже, и те уже сидели.
Подробнее на зорьке узнаешь, не спеши.
Всегда «Заря» в природе с «Востока» занималась,
А тьма спустилась с Запада, затмила Вечный зов.
Чтоб верный выбрать путь и мысль не застоялась,
Доверьтесь стрелкам «Штурманских» и шахматных часов.
Нельзя ни жизнь, ни время безумством наделённым
Отнять, остановить, обратно повернуть.
Однако не кипит наш разум возмущённый,
Всё верно, не марксистский рабами выбран путь.
Услышал циферблат Финляндского вокзала:
«Возьмём мы в осень Зимний, товарищи, дворец.»
У всякой революции есть главное — начало.
Не лечит время контру — готовит ей конец.
Где временные тут, а ну, покажь, которые,
Предписано Ревкомом, по трое выходи.
Карманные — в музей, оставим для истории.
А Керенский здесь есть? Ступай, матрос, найди!
* * *
Нас время отвлекает, от темы отступили,
Давайте обе стрелки назад переведём.
В карманах ваши предки не «Молнии» носили,
И всё ж от них цепочку на звенья разберём.
Поляки больно били, литовцы не жалели,
Но вы и государство сварганить не смогли.
Забыли как с Хмельницким, чтоб вдруг не околели,
На щи с большою ложкой к соседке приползли.
Историю учите, не врите, эвропэйцы,
А были украинцы, без виз уже они,
Но сколько лбом о стенку с усердием не бейся,
Сними с него размеры и с тюркским лбом сравни.
В шатрах дымили люлькой, носили шаровары,
Всю Волгу замутили, тогда Итиль-река,
Черкесы тоже тюрки, возили им товары,
И с ними печенеги — купцы издалека.
Учёные помогут с геномом разобраться,
Свою же, украинец, науку не срами.
Он ваш авторитет, кому же доверяться,
Грушевский-гранд назвал их «татарскими людьми».
В девятом веке жили. По генам — деловары.
И ныне спекулянты, анализ подтвердил.
Так кто же, друзи, вы, итильские хазары?
Вас русич Святослав с триумфом разгромил.
Прошли века и вот очухались торговые.
С соломенную крышей панам постыден дом.
Чего же вы боитесь, настало время новое!
А сволочи-то старые, ещё наглей при том.
Энштейн — не депутат, не стал менять фамилию,
А от греха он просто подальше укатил.
Торгаш мацой не глуп, к чему ему усилия,
Нацистское обличье Берёзой заменил.
* * *
Вчера, не помню время, столкнулся я с прохожим.
По старенькой фуражке в нём лётчика признал.
Простите, говорит, сбивать седых не гоже,
Обнявшись, закурили, и вот что рассказал.
Среди народов разных, о чём речь догадались,
Есть преданные люди, но есть и холуи,
А русские ребята, те смерти не боялись,
Вели на Украине воздушные бои.
Хазары, затаившись, со злобой наблюдали.
История не знает предателей таких.
Они пилотов сбитых в фашистский плен сдавали,
Корову получали за каждого из них.
Потом старик заплакал, и мне не важно стало,
Поверьте, Золотую прижал к губам Звезду.
Собъём ли эту сволочь, ребят осталось мало,
Таран Гастелло, вспомнив, прощай, сказал, пойду.
Какое время года сейчас у вас, арийцы?
«Весна» пришла, Корчинский, размеры запиши,
Теперь у них как в Рейхе, измеренные лица,
Свалился груз советский с нордической души.
Це смішно: Чорновіл від тата народився...
Как смог скопец, загадка, наследника зачать?
Бычок не стал пахать — экспертом объявился.
Ему бы логопеда учить в эфир молчать.
Нет рядом с храмом божьим ни ёлок, ни сосёнок,
Налоги Богу платит, без прибыли расход.
Иголки Лозовой любил ещё с пелёнок,
«Зелёные», в тон хвои, под ёлку в Новый Год.
Не счесть часов счастливых пока их наблюдали
Карманник Поляков и Розенблат подстать.
Не краденый янтарь — они браслет искали.
С руки «Янтарь» с браслетом умеют, блин, снимать.
Нет времени у них оспаривать законы,
При деньгах — это Добкин, у Довгого есть счёт.
Земля — товар, в залог гоните миллионы.
Один сказал нет денег, другому так пройдёт.
В фаворе ГэПэУ, в почёте жандармерия,
Ищейкам казнокрады расширили права.
Присвоили залог с Вышинского и Берия,
Лишь чудом уцелела для пыток булава.
«Мураева ввести, хотел взорвать каналы,
Ньюс-Ваном враг народа НацРаде пригрозил!»
Ему от Власти тоже немножко перепало,
Но время не простое, набраться надо сил.
Евгений не сдаётся, жандармов не боится.
Марксизм ему, однако, прямой даёт ответ.
Не ждать победы вам пока не возродится
Рабочий класс-диктатор, и флага красный цвет.
А Вам, Вадим, бы надо, Плеханов пишет строки,
Всю власть крестьянства ныне без шума устранить.
Чтоб сделать Украину Швейцарией Востока,
В краю пустынном срочно швейцарцев поселить.
Пиховшек как и Фучик, в застенках не сломался,
И Юлиус был чехом, и тот один их них.
Петлю на шее сбросив, наветам не поддался,
«Героев» честно славит за каждый лживый миф.
Луч света в тёмном царстве в грозу и непогоду,
Устами Бога Герман без страха говорит.
Для честных Анна — фея, мегера — для уродов,
Она и к Президенту симпатий не таит.
Опасна Литвиненко в эфирный час свиданья,
Отрада ей не деньги, а в золоте слова.
Простите, Юля, друга, за позднее признанье,
Что слишком уж седая у друга голова.
Турчинов пастор свой, допрашивать нет ладу.
Сутану-то какую наместник нацепил.
Под нею — вышиванка, белья ему не надо,
Причастие по Крыму пресвитер разрешил.
Перчатку бросил поп, его карету ждали,
В дуэль вовлёк сектанта простой бокал вина.
Грааля чаша где, в Донбассе что ль искали?
Запомнят секунданты Дебальцево сполна.
А вот к таким как Барма, они блюдут терпенье.
Потомка куркулей забыли допросить.
Сейчас сказал бы Сталин без ложного сомненья:
Лаврентий, эту гадость в Европу отпустить.
Их зависть, а не Кодекс к вождям великим гложет.
«ВКонтакт» вступив с народом, хотят своё схватить.
Но больше их стена Кремлёвская тревожит,
Мечтают урнам с прахом «пидозру» предъявить.
Не трогать Мустафу, он визирь у Султана,
Нардеп услужлив власти, Аллах тому велит.
Молись и на пуштунском вещай, Наем, с экрана,
Как твой имам «геройски» на МИГе в бой летит.
Ефремова пытать, ответит головою,
Война, а он в Луганске овсом стал торговать.
Не сам ли Ворошилов по сговору с Москвою,
Оставив след тачанки, примчался воевать?
* * *
Ах, Мойша, Ви слыхали, воюем мы с Россией.
Ну, что Вы, на Привозе тут сплетни развели.
Абрам, кошмар, куда же на это смотрит Киев?
Евреев из Одессы к присяге привели.
Потерян Крым, Донбасс, с ракетами простились,
А русские, майн Гот, к суду их привлекли?
Россия на войну, представьте, не явились,
Три с лишним миллиона в плен сдаться предпочли.
Кагалом героиню из плена вызволяли.
Какая, Мойша, грудь, напрасно жизнь прошла.
Она не с вертолёта в объятия попала,
На грудь «Горілку з перцем» не вовремя взяла.
Я Вас прошу, эксперты в вещдоках разберутся.
Вы поц, Абрам, границу не просто перейти.
В прыжке без парашюта бутылки вроде бьются.
Осколки — ерунда, наклейку как найти?
* * *
На дальнем пограничьи ограду заказали,
Подрядчик Яй Цинь-юк, «китаец», усекли?
Китайская стена такого не видала,
«UAни» не считали — на Кипр в мошну свезли.
Сервиз — предмет культуры в обеденное время.
В нём главное — тарелки, привыкли есть из них.
Балбесы эСБэУ, обжор безмерно племя,
С домов хотят тарелки свинтить, чтоб Кремль затих.
Под грифами «секретно» посуда и питанье,
Коррупция в еде все нормы превзошла.
Голодные у них и должности, и званья.
Потребность насыщаться у власти не прошла.
Считаем, много мяса, добродии, едите.
А рыбных дней как раньше давно в столовых нет.
Позавтракать к полякам без виз теперь гоните.
Не нужен вам и ужин, а вскоре и обед.
А есть продукт культурный, питайся, Украина!
Срок годности — истекший, был Геббельсом продлён.
По запаху найдёте средь хлама на витрине
Словнык для русофобив, редактор — Фарион.
С руки кормил Кравчук, ещё добрее Рева,
Он, правда, чёрнобурый, но тоже хитрый лис.
Даёт понюхать с правой, лизнуть желаешь — с левой,
Диету прописал нам, бежать на луг пастись.
В леченьи за бугром недаром преуспела.
И выбрала же время, когда гремит война.
А деньги как скопила, там уйму захотели,
С трудом, вздохнула Юля, пасётся вся страна.
Часами Богомолец поёт и обвиняет,
Когда о медицине семейной говорит.
Она семь шкур с семьи бесплатно вмиг сдирает,
Скажите, дерматолог, Вам сколько за визит?
Шкиряк заплатит в евро, он тоже важный шкурник,
Ему уже и доктор не сможет навредить.
Европа, мастер-класс, село Вас помнит, умник,
Не там ли Вы учились козла в присест доить?
А Курячий, что с ним? Больной! Доить не хочет,
Юрист несушек учит как яйца честно красть.
Петух когда не может, с виагрой рябых топчет,
Не хочет он в куриный помёт лицом упасть.
Ликуй, Мирошиченко, нацисты на пороге.
Кричать навряд ли стоит «Ой, доктор, помоги!».
Ему не Нюрнберг нужен, уже наказан Богом —
Короткая косичка и чахлые мозги.
И как Вас время терпит, и вас кто даром лечит?
Уже не факт хирургу коньяк и торт нести.
Но если вдруг Ляшко, не дай, бог, покалечат,
Ему прийдётся дойную корову завести.
Открыть ей в банке счёт на имя той коровы,
Купить пожарный МАЗ, чтоб «зелень» в нём возить.
Какой пассаж, семья с Бурёнкою здоровы,
А врач не будет драных как бомж штанов носить.
* * *
Не время Мельничук, тебя взнесло в герои,
Сумел Верховной Радой прикрыться дезертир.
Отцы временщика не только мглою кроют —
Вояка в детский сад обойму разрядил.
«От Киева воняет, Москва давно засрата».
За этот «слэнг» Вам платят, «борец с говном» Гордон?
Его родила мама, но разве виновата,
Забыл однажды папа «часы» надеть, пардон.
Вот сын, по виду крошка, пришёл к отцу-пройдохе,
Не пей, на водку цены слыхал с утра взросли.
Папаня сыну спьяну, с маманей будешь, кроха,
Обедать раз в неделю в вечерние часы.
Патриции твердят, что нАночь тоже вредно,
Ссылаясь на Сократа, без меры есть и пить.
Вними, что в Древнем Риме не худо и не бедно
До пенсии плебеи, представь, могли дожить.
* * *
Снискавший популярность в Эпоху Возрожденья
Правдивым был оратор Марк Туллий Цицерон.
Не врет и Порошенко, отметив день рожденья,
Мюнхаузен, слыхали, к столу был приглашён.
Барон с патроном схож, умён и образован,
Беседу на английском без лести поддержал.
Правдивостью рассказа был просто очарован
О том как на ядре Гарант в Донецк летал.
Шахтёров «Петр Великий» обдал теплом и светом.
Игрушки — только детям, не бросим стариков!
Смотреть им разрешил на Минские конфеты,
Поздравил с Днём шахтёра усопших горняков.
Кондитер-баталист искусно управляет.
В стране когда-то сильной, но мирной, мальчик рос.
Его не Верещагин на благо вдохновляет,
Пугает, видно, призрак — войны апофеоз.
Касательно его, в окопы не стремится.
Властям угоден Винник, для них он не болван.
В штрафбат призвать пора бы — героем возвратится.
Дадут ему и время собрать свой чемодан.
Сложите «Наливай!» и «ченко» — быть Герою!
При данной сумме время не скучно коротать.
Никак он от фуражки извилину не скроет,
Её в часы досуга не трудно сосчитать.
Зачем доспехи ей, не так она наивна,
Успех для Богословской бестселлер настрочить.
К дуэли с Тимошенко себя готовит Инна,
Чтоб Юлю в первом туре в борьбе за трон сразить.
Статистикой как бог владеет Рабинович,
Нашёлся всё же мудрый на редкость претендент.
Был гением в искусстве маэстро Растропович,
И Ваш талант артиста мы ценим, Президент.
И дикция у Вас, и Мавра страсть — Отелло!
И выборы с аншлагом умелец провести.
Не взялся бы Шекспир, не выгодное дело,
Удобней Дездемоне опять косу вплести.
А тосты «За життя!» не зрители осудят.
В них Яго хоть и редко, но хает коммунизм.
Он купол золотил, но Бог с ним не пригубил,
Претит и прихожанам политалкоголизм.
Статистика — наука и цифр не искажает.
Когда же, люди, перепись последняя была?
Сограждане давно «туда» не уезжают,
Они бегут «отсюда», таможня, как дела?
* * *
Голландская корова с руками и ногами,
Лишённая гражданства посмела в хлев зайти.
Мычит Саакашвили: «Холопы, знову з вамы!»,
Грузинские лепёшки оставив на пути.
Автобус «Краковец—Перемышль» быстро мчится.
Лепёшки соберите, борец с говном Гордон.
Встречает Мишу Юля, пиара мастерица,
А с ней двуногих стадо, удобривших кордон.
У стада есть пастух — Чумак с кнутом шныряет.
Ведь это он под пули бычков-студентов гнал.
Бараны, те умом обычно не блистают,
Не каждый в нём Гапона с крестом в руках узнал.
Подпасок тоже есть, узнать легко — Гриценко.
Тот склад «Рога-Копыта» отмычкой открывал.
Считает экс-министр как в Юрьев день с наценкой
«Ракет» из склада сколько в урочный час продал.
Он галстук не жевал как брат грузин когда-то,
Но тоже хочет кушать с икрою бутерброд.
Нарушил клерк границу со ксивой дипломата.
Не только Добродомов страны глупцов оплот.
Баранина в меню. В толпе узнали — серый!
Покинул срочно стаю британец Ивасюк.
Оскалил зубы волк — лицо открыл Валерий.
Сюрприз для травоядных, баранов — всех на крюк.
У Гонтаревой кур инстинкт душить подавлен,
Лиса горячим любит цыплёнка табака.
«Зелёненьким» горошком гарнир к нему заправлен.
Не в банке, а в кастрюле хранит наверняка.
В заботах Президент, шашлык он больше любит.
«Лимончик» к коньячку и льстивый комплимент.
Прорвал дружок кордон, спецслужбам не убудет,
Серёжку первой леди искали в тот момент.
Умело шеф охранки трактует показанья,
Грицак к себе почёт ещё в селе снискал.
Иголки не лепёшки — вот суть его познанья.
Он в это время в сене российский след шукал.
Шмонал и Полторак, пыхтел, не торопился
Военную смекалку на деле применить.
На складе грянул гром, мужик перекрестился.
Не стал министр молиться, чтоб лоб не расшибить.
Чиновники милицию полицией назвали,
Погоны поменяли, цветочки хоть куда.
А ягоды они в корзину собирали,
«Зелёные» — те больше, понос проймёт когда?
Улов сокрыв рыбацкий, с женой развёлся Князев,
В болоте рыбку бреднем с оглядкою ловил.
Аваков пока в браке и тоже не из грязи,
И он не зря рыбёшку в майданный день коптил.
Селюк теперь у власти от центра до окраин.
Настало время хамству, причина в сём проста.
В стране, где явный жлоб шагает как хозяин,
Гниёт быстрее рыбка с облезлого конца.
* * *
В кругах шахрайских бум, нардепов проверяют,
К коллекциям часов огнём вспылала страсть.
Теперь, держись, по солнцу ход времени сверяют.
Они хотят и эти часы скорей украсть.
У спикера есть хобби? Бедняга, обобрали!
Не стыдно, Парубий, на борщ траву косить?
А чтоб у Вас ручные с запястья не украли,
Прийдётся между ног часы свои носить.
Я дело не листал. Скажи-ка, подсудимый,
Ты алиби имеешь, откройся, суть пойми.
Тот шёпотом судье: «Прикиньте, справедливый,
Вам в гривнах, иль в валюте?» Сойдёмся, чёрт возьми!
Конгрес у хохломанов прошёл уже не в Ялте.
Воспитанных, как видно, Вождь нации созвал.
Они, в душе смеясь, не поднимали гвалта,
Когда тот на английском свой спич пролепетал.
* * *
Один лишь Гройсман честен, он рай не обещает.
Ввёл к пенсии прибавку, путёвку в райский сад.
Реформа не нужна, земли и так хватает.
Растёт в раю небесном количество оград.
Поёт он, эх, дороги, проложим вам, миряне,
Колдобины, первак, туман в глазах двоит.
Виляет «Ситроэн», рулят паны-селяне,
Финал — дружок в бурьяне недвижимый лежит.
Боясь погони, мчатся в бреду голодомора,
Не то что колоски, в мешках везут бюджет.
А если к трём из них приставить рядом вора,
Споёт «Героям слава!» грабительский квартет.
В ансамбле — шоумены: Гарант, Премьер и Спикер,
Чуть позже как по нотам Луценко подкатил.
Степной бурьян в букете на «бис» прогнулась клика,
Альянс в капеллу НАТО певцов не пригласил.
Героем автобанов слыл Женя Червоненко.
Слабо ребят советских на гонках победить.
Спортсмену предрекли, таких мы ставим к стенке.
Пришлось «Киш менен тухес!» нацистам предложить.
Кличко, а Вы спортсмен? Простите, прибаутка.
А спортплощадки где, отдельный разговор?
А может Вы и мэр? Так это тоже шутка.
Держатель пивоварни. Да Вы и впрямь не вор!
Не сломишь краснодонцев, Одесса — мать героев.
Их Гвардию навечно назвали Молодой.
Они не лизоблюды, от вас, юнец, не скроем,
Признайтесь, Гончаренко, а кто же Вы такой?
Вчера на Борщаговке Россию хоронили.
Могильная плита. По ручку меч торчит.
Плиту ли подменили, иль глубже нож воткнули,
Под нею Украина уже без чувств лежит.
Кто к нам с мечом придёт, он от меча погибнет,
Забыли скудоумы, что Невский предсказал.
Подельникам АТО, на голых жопах видно,
«Soldaten, drang nach Osten!» Турчинов написал.
* * *
Вернулись «ополченцы» под купол с фронта робко.
На ратный труд Премьера позвали вдохновить.
Тушёнкой запаслись, чтоб твёрже жать на кнопки,
Политсезон надеясь до дембеля продлить.
А тут Мосийчука мопедом подорвали,
По версии Кадыров не смог его убрать.
Представим, что автобус под купол подогнали,
Пришлось бы только кнопки меж кресел собирать.
В генштабе смотр устроил Верховный ради скуки,
На плац топор доставил естественно стальной.
Ногами шаг чеканят, Павловский, где же руки?
Стандарты НАТО, сэр, всмотритесь, за спиной!
Реформы медицины, земли и просвещенья —
Осенние манёвры и пенсии в кредит.
Пусть скажет Садовой «героям ополченья»,
Куда свезти тот мусор, который в Раде бдит.
Как мусор весь убрать? Потребуется время.
Направит психбольница со званьем «Лейтенант».
Там, правда, на учёте стоит ещё «Полковник».
Навряд ли это Кива — в отставке адъютант.
В запасе Яворивский, реформами расстроен.
Забыли в них кота с болонкою учесть.
Учением с леченьем и выплатой доволен.
А вот с землёй пробема — нет места рыбку съесть.
Проказника Кота в турне пришлось отправить.
Осужден виртуально мышей в тайге ловить.
Судам нужна реформа — Закон меж строчек вставить.
Чтоб мог его преемник по Скайпу лес валить.
Малец, смотри кино: Розенко, Рева, Гройсман.
Карманы оттопырив, сопят «Три толстяка».
У них сценарий фильма для взрослых ловко свёрстан,
Уж слишком глубина карманов велика.
Яга, детишки, баба, живёт она в избушке.
Вселил её Луценко, ну, всё-таки, жена.
С метлою в ступе ездит к Любовнику подружка.
Она теперь и мужу и Лешему верна.
* * *
Итак, музей фигур известных посетили.
Герои восковые, жаль бронзы не нашли.
Они не только время, всё наше прихватили.
У них уже и дети из воска подросли.
Для них не деньги время, а время — это деньги,
Любовь для оных — секс, а секс для них — любовь.
Спросить позвольте вас без мнимого стесненья,
Славянская течёт ли в сосудах ваших кровь.
Не могут даже кони тянуть не наше время.
Терять его нельзя нам, надета им узда.
На взвод часы поставим, просунем ногу в стремя,
Пусть мчится в бой тачанка и тикает «Звезда».
Герои славят время, «Весна» его мгновенье.
А ходики поникли — пружину подтяни.
Не высечешь на камне поэта вдохновенье,
А вот за время «наше», дружище, не вини.
Тревожно в День Победы Героям юным спится,
Под камнем со «Звездою» они пока лежат.
В девчоночку хорошую мечтал солдат влюбиться,
Его шинель наденем, найдём и автомат.
* * *
Дружище, извини, часы свои имеешь?
И Лермонтова знали? Ещё идут они?
Завидую тебе, сокровищем владеешь,
Возьми стихи, товарищ. Есть время? Оцени!
Киев, 29 сентября 2017 года.