Моим друзьям - комсомольцам семидесятых.
Бывших комсомольцев не бывает –
Юность не уходит до конца,
И стучат в груди не унывая
Наши беспокойные сердца.
Поседели девочки и парни,
Но лишь стоит посмотреть назад –
И сверкнёт зарницей лучезарной
Искра комсомольская в глазах.
Вот на снимках будни стройотряда…
Выезд на картошку в сентябре…
Выступления агитбригады…
Лес... пожар мы тушим на заре…
Дружба, трудовая дисциплина,
Бодрый лозунг: «Кто, если не мы?»
В каждом – мысль о долге гражданина,
В завтра устремленные умы.
Комсомол – фундамент и опора,
Труд и подвиг, стройка и завод,
Недра покорённые и горы,
Молодой напористый народ!
Поднимал пласты земли целинной,
Строил БАМ и города в тайге.
И мерилом был не рубль длинный –
Звон гитары, томик в рюкзаке…
Налегке вступали в жизнь ребята,
И была уверена страна:
С комсомольцами семидесятых
Ни одна напасть ей не страшна.
Дорог нам серпасто-молоткастый
Алый флаг как символ той страны,
Где мы были избранною кастой,
Комсомольской дружбою сильны.
Были мы чисты и бескорыстны,
Дать умели подлости отпор,
Презирать деляг и карьеристов,
Правду-матку высказать в упор.
Родом я из тех семидесятых.
И храню, как память юных лет,
Средь вещей, что дороги и святы,
Славный комсомольский свой билет.
Подруга, прочитав это стихотворение, обвинила меня в незнании истинной истории СССР, в том, что я оперирую здесь заезженными советскими штампами... И мне захотелось ей ответить.
Как раз вот "рифмованные советские штампы" про комсомол я писала вполне искренне, и писала о том, через что сама прошла.
Я была бойцом студенческого стройотряда, мы строили животноводческий комплекс в Нурме недалеко от Краснооктябрьского. У меня на фотках есть мои однокурсницы, а ныне профессора Таня Золотова и Света Арефьева, которые тащат носилки с раствором, Люда Бойцова с Таней Михеевой (ныне директора школ), делающие кирпичную кладку.
А еще мы и в стройотряде, и в колхозе на картошке агитбригаду организовывали, песни переделанные пели и частушки на злобу дня, тексты смешные сочиняли. Да и другие номера у нас были: "Цыганочку" танцевали и венгерско-марийский танец по случаю финно-угорской дружбы, песни лирические пели под гитару... В клубе вся деревня собиралась.
А в 1972-м мы пожары лесные тушили. Ночью к нашему общежитию (где наш стройотряд "Подсолнушек" обосновался) подъехали грузовики со скамейками в кузове, и женщина из Медведевского райкома (даже ее фамилию помню: Островская) начала в мегафон кричать, что горит уже близко и надо ехать тушить. Нам выдали по 1/4 буханки черного хлеба, велели взять с собой питьевой воды, посадили в грузовики и повезли еще в темноте к пожару. Мы там чуть не погибли, когда низовой пожар, который мы тушили лопатами, засыпая языки огня землей и сбивая пламя ветками-вениками, перешел вдруг в верховой пожар: от порыва ветра пламя поднялось на кроны сосен и пошло в нашу сторону. Нам в тот же мегафон скомандовали: "По машинам!" - и повезли на другой участок, где не было верхового пожара. К счастью, успели вывезти из огня.
Поэтому для меня комсомол - это не нудные собрания, а конкретные дела. Я тогда искренне верила, что от комсомольцев что-то зависит, что с мещанством нужно бороться, и если бы компания моих друзей поехала на БАМ "за туманом и за запахом тайги", то я бы точно к ним присоединилась.
Так что и историю СССР я изучала не по нынешним сфальсифицированным учебникам, а по конкретным делам, по событиям, которые со мной лично происходили.
Вот такая у меня память о комсомоле осталась.
На фото - мой комсомольский билет.