Говорят, что Господь прощает случайные прегрешения и ошибки. Но Господь никогда не прощает систему ошибок и череду сознательных прегрешений. Такое положение вещей относится как к отдельной личности, так и к государству. И ещё. Мне кажется, что Россия находится под некой Божественной Защитой.
Сколько же за всю историю России её правители – князья, цари и императоры ставили на грань существования народ и государство. Но в самые критические и трагические моменты русской истории, когда казалось, что Россия побеждена, с Божественных Небес нисходила насущная помощь, и Россия снова обретала свою мощь, силу и Государственные Устои. Так было во времена Александра Невского, так было во времена правления московского Великого Князя Ивана Третьего, когда Россия окончательно освободилась от татаро-монгольской зависимости. Так было во времена великой смуты после смерти Бориса Годунова, так было во время нашествия Наполеона в 1812 году, так было после прихода к власти либеральных выскочек и фанфаронов в феврале-марте 1917 года, которых сменили большевики в октябре 1917 года, и тем самым спасли Отечество от полного уничтожения странами Европы и США. Так было и во времена гитлеровского нашествия на СССР в 1941 году.
Удивительно, что в самые критические моменты Русской Государственности появлялись великие деятели, которые и осуществляли Божественную Миссию по спасению Отечества. Вспомним же их имена – Александр Невский, Иван Калита, Дмитрий Донской, Иван Третий, московский митрополит Алексий, московский Патриарх Гермоген, Минин и Пожарский, руководитель казачьего ополчения Князь Трубецкой, Барклай-де-Толли, Михаил Илларионович Кутузов, Ленин, Сталин, маршалы Жуков, Рокоссовский и другие государственные деятели.
Можно считать себя атеистом и быть им, можно считать себя глубоко верующим человеком, можно быть воинствующим безбожником, но никому не дано отрицать простую истину - есть что-то свыше непонятое и неосознанное нами. Проще – есть Божий Промысел. Есть вселенские тайны, которые мы до сих пор не поняли и не ответили на вечные вопросы бытия. Но часто на уровне подсознания в русских семьях и в быту звучат такие слова – «Остерегись, побойся Бога, не искушай Провидение!» Я эти слова нередко слышал от русских матерей. Но что нам предупреждение? Мы же умнее предков, мудрее отцов и матерей. Так было перед войной 1914 года:
О, время! Как ты быстро гонишь,
Как забываешь оберег,
Всё, что желаешь, не находишь,
Но что ни утро – вновь забег!
И, как листок, слетает дата,
А рябь струится по воде,
И зайчик солнечный куда-то
Вмиг пропадает в темноте,
И хмарь лежит в холодной луже,
И так печальны вечера -
Ах, как бы не было похуже,
Чем было нынче и вчера,
Ах, как бы не было кровавей,
Так, чтобы мир сердца лечил,
Чтоб куполочки – златоглавей,
А свет иконмироточил!
И чтоб жила благая сила,
И крепла Русская Стена,
И чтоб церковное кадило
Не умыкнул бы Сатана!
Чтоб веселей смотрелись лица,
Чтоб приходилось чудо ждать,
Чтоб выносилась плащаница
И разливалась благодать!
... Хранят Россию обереги,
Поёт во всю славянский хор,
А ободрённые стратеги
Вперёд направили дозор!
Всё под Крестом – леса и реки,
Крутых обрывов берега,
А настоящие засеки
Встречают злобного врага!
И не шалеют от истомы –
На Запад смотрят и Восток,
Исправны царские шеломы,
А за спиной засадный полк!
И князь, достойный воевода,
Не забывает грозный год -
Вчера вернулся из похода,
И вновь торопится в поход!
Трубач трубит, играют кони,
Спешит на помощь младший князь –
Уходят звери от погони,
И враг уходит, торопясь!
Быстра дружина – словно птица,
Не в споре истина с молвой,
А вот и русская граница
И грозный пост сторожевой!
Здесь остановимся навеки,
Здесь снимем дедовский шелом,
И славой княжеской опеки
Беречь решимся Русский Дом!
Всё замечайте – тень и вспышку,
И беспокойство диких стай -
О, дай, эпоха, передышку,
И больше судьбы не пытай!
Устала Родина от брани –
В разрухе веси, города,
А силы русские на грани
Отныне так, как никогда!
Беда, обида да кручина
И горе смертного огня,
Жена – без мужа, мать – без сына,
Засохли в поле зеленя!
И погляди! И день запомни –
Здесь чернозём слезою смыт,
Замолкли с горя колокольни,
А медь картечиной гремит,
Холоп от истины отбился –
Нет Веры в сумрачных очах,
Тот захирел, а этот спился,
И еле теплится очаг,
И нет на вольницу управы,
И нет ни права, ни суда,
А мир - под вымыслом оравы,
Где все отныне господа!
Где все несут частицу бреда,
Где не пугает властный рык,
И в русской моде – не беседа,
А своеволие и крик,
И похоть в новый выбор сбилась,
И непотребство на устах,
А Мать–Россия оголилась,
Как баба пьяная в кустах!
И всё надменней голос барский,
И разворован общий ларь!
... О, где твой Посох Государский,
И где ты, Слава-Государь?
Кричи, народ, не докричишься,
Взывай в потугах, не взывай!
«О, Русь, моя! Куда ты мчишься?» -
Вопрос былой не задавай!
Известно – в пропасть да в провалы,
Туда, где с трещиной каркас,
Но убеждают зазывалы,
И побеждают всякий раз!
На клич народ в России падок –
Веков святая простота,
Да что нам Божеский порядок,
Коль за душою нет Христа?
Коль Вера предков не хранится,
Коль с беленою короба –
Из века в век в России длится
С бесовским умыслом борьба!
Но всяк у нас Пророка корчит,
Всяк назначает день и высь,
Но, коль безумие пророчит,
Ты в ряд безумных становись!
Как тут лукавство не послушать,
Когда поёт не поп, а чин?
И скоро Храмы будет рушить
Звероподобный гражданин,
Сдирать бесценные оклады
И поджигать библейский лик –
Он в торжестве своей неправды
И в заблуждении, велик!
Так под пятой предначертаний
Сгорает истина в тоске –
В его душе с запасом знаний,
Как скарба в русском сундуке!
В ней всё навалом, скопом, кучей –
Обида, правда, зло и ложь,
О! Как же ты, мужик могучий,
В своём неведенье живёшь?
И что тебе ночами снится,
И чью ты истину постиг?
… Прозренье Божия Десница
Даёт блаженному на миг.
Но мало нам кровавой жажды,
И в бой идёт последний взвод,
Но верь, прозрение однажды,
На всех в России снизойдёт!
Николай Второй и его вельможное окружение искушали Провидение. Не была выработана правильная и чёткая государственная крестьянская политика. Россия продолжала по инерции созерцать плоды крестьянской реформы 1861 года. Но ко времени правления Николая Второго произошёл резкий рост населения за счёт высокой рождаемости. Земли в европейской части страны катастрофически не хватало. Отсюда недовольство крестьян, стихийные бунты и выступления против правительства. Столыпинская реформа опоздала на 25 лет.
Можно считать, что Русско-японская война нужна была Николаю Второму и его вельможному окружению, как «малая и победоносная», дабы укрепить авторитет власти. Но для чего нужна была война 1914 года? Говорят, что войну с Наполеоном затеял Монарх-отцеубийца Александр Первый только потому, что Наполеон бесцеремонно напомнил Александру Первому о его участии в убийстве собственного отца Павла Первого. Веская причина, но безумная. Но откуда амбиции Николая Второго? Он был уверен в победе? Он спасал снова славянские народы? Он снова укреплял авторитет собственной власти? На эти вопросы несчастный Государь уже не ответит. Война 1914 года – роковое решение.
Впечатление такое от этого решение, как будто Господь лишил Государя разума, как будто Отечеством управляли самоубийцы.
Была ли готова Россия к войне? Ответ банален – не была готова! Не моё дело разбирать причины неготовности, они уже разобраны многими историками, я просто остановлюсь на некоторых кричащих фактах. Так, известный деятель русского парламентаризма М.В. Родзянко, утверждал, что артиллерийское ведомство, не доверяя русской промышленности, заказы размещало за границей. Но в той же Англии все мощности были уже заняты, и у кого болела голова от русских заказов? Учитывая, что на этот момент отсутствовало железнодорожное сообщение между Мурманском и Петроградом, можно представить, с каким опозданием доставлялись военные грузы в Россию. Но, так как Правительство было убеждено, что все заказы будут исполнены и доставлены своевременно, то и снаряды разрешало тратить в неограниченном количестве. И уже к весне 1915 года армия буквально голодала от недостатка снарядов. Если учесть, что по количеству артиллерийских систем мы отставали от Германии на два, три порядка, становится ясно, почему наши наступления оборачивались большой кровью. Вот пример очевидца, того же М.В. Родзянко: «Армия тогда сражалась почти голыми руками. При поездке моей в Галицию на фронт, весной 1915 года, я был свидетелем тому, как иногда наши солдаты отбивали неприятельские атаки камнями. И даже было предложение – вооружить войска топорами на длинных древках».
Считается, что началом деморализации армии было отстранение Великого Князя Николая Николаевича от Верховного Командования. С перенесением местопребывания Императора в Ставку, неизбежно в неё переносилась атмосфера придворного быта, дух интриг и взаимных козней. Это впоследствии гибельно сказалось на дисциплине высшего командного состава, а затем передалось и на общую массу офицеров и солдат.
Необходимо отметить, что только благодаря Русской Армии потерпели провал расчёты Германии на разгром и вывод Франции из войны, чему содействовало наступление русских войск в Восточной Пруссии. Следует напомнить, что в 1916 году Россия послала в помощь Франции экспедиционный корпус в количестве 40 тысяч человек, который проявил себя блестяще, спасая Францию.
Российский Флот оказался более подготовленным к войне. Хотя часть кораблей ещё достраивалась, но наличным составом Флота было сделано всё, чтобы затруднить, а в отдельных случаях исключить возможность действий германского флота в Балтийском море. В этом несомненная заслуга адмирала Эссена и его подготовленных офицеров. Хуже обстояло дело на Черноморском флоте, которым командовал
любимец царского Двора адмирал А.А. Эбергард. С назначением на Черноморский Флот вице-адмирала А.В. Колчака положение там резко улучшилось.
Армия сильна духом, когда имеет в своём распоряжении достойных офицеров и обученных солдат. Офицеры во все века цементировали и направляли всю эту неуклюжую крестьянскую массу, учили и воспитывали. В этом была наша сила! Потери офицеров в этой войне были на порядок выше, чем среди солдат, а дезертиров среди офицеров было на порядок меньше, чем среди солдат. И те, кто ставили своей целью «перевести Империалистическую войну с Германией в Гражданскую войну», прекрасно понимали, что надо было сломить и уничтожить офицерский корпус.
Агитаторы Керенского и Ленина решали практически одну и ту же задачу, хотя каждый из них преследовал свои цели. На фоне неудач Русской Армии, при нехватке боеприпасов и продовольствия, любое брошенное в солдатскую массу провокационное слово превращалось в запал и выливалось в выступления против офицеров. Вот пример, как обозлённые солдаты расправились с начальником пехотной дивизии русским генерал–лейтенантом Гиршфельдтом в августе 1917 года: «Разъярённая толпа схватила генерала и повела его в лес, где его раздели, привязали к дереву, истязали и надругались над ним, а после чего убили. Вместе с ним были убиты командир полка и ещё один офицер».
Любое государство держится на авторитете власти. Можно сохранять власть посредством репрессий и жестокостей, можно сохранять власть посредством обещаний и жалких подачек народу, можно сохранять власть посредством болезненных, но насущных и реальных реформ, можно сохранять власть за счёт патриотического подъёма при нашествии врага, можно сохранять власть за счёт побед на фронте и криков «Ура!» героям, совершившим подвиг. Но всё это временные меры. Эти рецепты сохранения авторитета власти долго не работают. Нужны реальные достижения, реальные победы и реальное улучшение жизни народа. Бесполезны постоянные проповеди и напоминания церковников народу о том, что «всякая власть от Бога», что испытания войной нам ниспосланы за грехи наши, что царь – «сакральная фигура, бойся Бога и царя». Народ к 1917 году уже ничего и никого не боялся и никому не верил. Народ устал, и он уже не собирался «безмолвствовать».
К концу 1916 года ни один институт власти в Русском Государстве не имел должного авторитета. Либеральная пресса превратила личность Николая Второго и его супругу в ничтожество. Кстати сказать, никто не решился в условия войны ограничить т.н. «свободу слова». На страницах газет можно было прочитать любой бред, замешанный на слухах и неправде. Государственная Дума была озабочена своими проблемами, поощряя развал Государства неумными высказываниями и решениями. Святейший Синод патологически мечтал об освобождении от зависимости Главы Русской Православной Церкви Николая Второго. Кроме того, Николай Второй, как Главковерх, давно не являлся авторитетом для командующих фронтами и действующих военачальников.Россия последовательно скатывалась в историческую пропасть. Когда нет веры в институты власти и, особенно, в государя, трагедия неизбежна.
Говорят, что уроки истории ничему не учат. Возможно, что это так. Но попробуем обратиться к историческим урокам времён смуты или самозванцев.
Не секрет, что Самозванца Гришку Отрепьева, как воскресшего или не погибшего сына Ивана Грозного Димитрия, придумали в Москве и благословили в Польше. Цель т.н. проекта – сместить с трона Бориса Годунова и назначить вместо него покладистого царя, который бы считался с интересами церковных иерархов и боярского сословия. Именно последние и стояли во главе этого проекта или заговора против Русской Государственности. Они же ради своего телячьего благополучия готовы были возвести на Русский Трон даже самозванца или иноземца, в лице польского королевича Владислава.
Известно, что младший сын Ивана Грозного Димитрий погиб в 1591 году при невыясненных обстоятельствах в Угличе в возрасте 9 лет. Матерью Димитрия была шестая жена Ивана Грозного Мария Нагая. После попытки Семьи Нагих возложить вину за убийство Димитрия на Бориса Годунова, Марию Нагую за «небрежение и недосмотр» заставили постричься под именем Марфы в инокини, а её братьев за расправу над т.н. убийцами Димитрия, отправили в тюрьму. Летом 1605 года, после захвата Москвы сторонниками первого Самозванца, он, под именем Димитрия, приехал в Торопец к Марии Нагой с просьбой, чтобы она признала в нём своего сына Димитрия. Естественно, Мария Нагая признала в нём своего сына, о чём и объявила при народе. Как же не признать? Не признаешь – дальше сошлют или просто уничтожат.
Когда же бояре и церковники поняли, что новый государь-самозванец, он же – беглый дьяк московского Чудова монастыря, не собирается решать их проблемы, а желает жить в своё удовольствие, нарушать принятые нормы поведения и отдавать предпочтение полькой шляхте, его просто убили бояре-заговорщики в 1506 году. Позже появится новый самозванец – Лжедмитрий Второй, якобы, спасённый Лжедмитрий Первый. Но и этот самозванец был убит в 1610 году боярами.
Бояре и церковники не унывали. После самозванцев они решили призвать на Русский Трон польского королевича Владислава. В 1610 году под Смоленском был заключён договор между польским королём Сигизмундом и московскими боярами. По этому договору Владислав должен был получить царскую власть в Москве.Тут же начали чеканить в Москве новую монету от имени Владислава. Но Владислав не принял православие и не прибыл в Москву. И тут бояре и церковники прозрели – Владислав просто избавится от православных священников. Не исключено, что он превратит русские православные приходы в католические, а Московия станет польским захолустьем под управлением шляхты. Прозрение в русских умах – это почти победа!
Понятно, что в Польше были возмущены прозрением недавних московских подельников. Польский король Сигизмунд Третий организовал поход на Москву и в 1610 году захватил её. Как говорится – «не мытьём, так катаньем» посадим на Русский Трон польского наместника.
Вот в этих труднейших обстоятельствах в освобождении Русского Государства сыграли два института власти – Русская Православная Церковь и земство, или, русская глубинка. Патриарх Гермоген из польского заточения в Кремле сумел возвысить свой голос, призывая русский народ к борьбе с польскими захватчиками. Его патриарший голос подхватила Троице-Сергиева Лавра. С этого времени начало создаваться русское ополчение под руководством Минина и Пожарского.
То, что русскую историю наши предки писали несколько не так, ориентируясь в первую очередь на правящую династию, это совершенно ясно. Мы столько знаем о Минине и Пожарском, что эти имена заслонили собой и Патриарха Гермогена, и монаха Палицына. Именно от них пошёл призыв по всей Руси о спасении Отечества. А кто знает о князе Трубецком Дмитрии Тимофеевиче, одном из руководителей 1-го и 2-го Земских ополчений в 1611-12 годах? Почему он забыт? Всё очень просто! Пока к Москве двигалось ополчение Минина и Пожарского, то под Москвой уже стояли казаки князя Трубецкого. Он был казацкий руководитель! Казаки, по тем временам, были для дворянской и боярской знати страшнее поляков. Для них казак – это вор, беглый крестьянин! Когда князь Трубецкой предложил совместно освобождать Москву от захватчиков, то земская знать отвечала: «Отнюдь, нам вместе с казаками не стаивать!» Три месяца хвалёное ополчение Минина и Пожарского стояло под Москвой, не зная что делать.
В рати Пожарского числилось до сорока родовитых деятелей со «служилыми именами», и только два неслужилых человека сделали больше, чем все остальные родовитые люди. Вот как пишет об этом великий русский историк Василий Ключевский: «Палицын по просьбе князя Пожарского в решительную минуту уговорил казаков поддержать дворян, а Минин выпросил у князя Пожарского 3-4 роты и сделал с казаками удачное нападение на отряд гетмана Хоткевича, уже подбиравшийся к Кремлю со съестными припасами для голодавших там соотчичей. Смелый натиск Минина приободрил дворян-ополченцев, которые вынудили польского гетмана Хоткевича к отступлению, уже подготовленному казаками. В октябре 1612 года казаки же взяли приступом Китай-город. Но земское ополчение не решилось штурмовать Кремль. Сидевшая там горсть поляков сдалась сама, доведённая голодом до людоедства».
Но это ещё не весь забытый казацкий подвиг! Именно казацкие атаманы, а не дворянские воеводы, отбили польского короля Сигизмунда от Волоколамска. А ведь польский король направлялся с ратью и припасами к Москве, чтобы взять Москву в «польские руки», как пишет Ключевский. Но самый главный вывод, который делает лучший и бесстрастный русский историк, заключается в следующем: «Дворянское ополчение здесь ещё раз показало в Смуту свою малопригодность к делу, которое было его сословным ремеслом и государственной обязанностью». Напомню просто, что помещик, потом дворянин получали землю от царя за военное служение! Вот в чём заключалась «государственная обязанность». Я не пытаюсь принизить роль Минина и Пожарского, я просто объективно пытаюсь оценить те события, и воздать должное казацкому атаману и казачеству!
Князь Трубецкой был одним из претендентов, как и князь Пожарский, на Царский Престол в 1613 году. Но кто же изберёт казацкого атамана? Бояре и Земство избрали ребёнка – Михаила Романова. Им нужен был слабый государь, чтобы не неволил и не требовал от них служение по полной мере. Смею предположить, что Князь Трубецкой был бы более полезен России, чем Михаил!
К сожалению, как было сказано выше, ни один из институтов власти к 1917 году не обладал должным авторитетом, за которым бы пошёл народ, спасая Царя и Отечество. Сусанины смутных времён вымерли, а новые Сусанины мечтали о мире, земле и свободе, да и сам горе-Государь Николай Второй давно не был для народа сакральной фигурой, Помазанником Божием.
Когда в критических ситуациях институты государственной власти неспособны оградить государство от величайшей опасности, остаётся одна личность, которая обязана спасти государство. Эта личность – сам государь со своей властью и непререкаемым авторитетом.
Напомню роль и поведение Петра Первого во время Стрелецкого бунта в 1698 году. Петру Первому на этот момент исполнилось 24 года. Вроде бы молод Государь, вроде бы не обладает должным опытом, но действует чётко и жестоко, подавляя бунтовщиков. Сам лично отрубил головы нескольким стрельцам, поднявших бунт против Русской Государственности. Когда московский патриарх Адриан поднял икону и попытался молиться за обречённых стрельцов, то Пётр Первый, увидев Патриарха, буквально прокричал ему: «К чему эта икона? Уходи поскорей и поставь икону на место. Быть может, я побольше тебя почитаю Бога и Пресвятую Богородицу. Я выполняю свою обязанность и вершу богоугодное дело, когда защищаю народ и казню злодеев». Ясно, что под словом «народ» Пётр Первый имел ввиду Русское Государство. Этими словами он обозначил роль и значение Государя по защите Отечества. В данном случае личность Государя выходила на первый план. Поведение Петра Первого при усмирении Стрелецкого бунта – образ действий на все времена для будущих правителей России. И ещё. Почему с возмущением отреагировал Пётр Первый на попытку Патриарха помолиться за приговорённых к смерти стрельцов? Его возмущение, мне кажется, следует понимать так: «Вот вы ходите с проповедями и Крестами, а они всё бунтуют и бунтуют. Посмотрим, как они будут бунтовать после моего топора!»
Напомню поведение Николая Первого при подавлении т.н. Сенатского бунта. Сначала собравшихся бунтовщиков пытался уговорить корпусной командир Воинов. Но в ответ на уговоры он получил удар по голове от брошенного полена из толпы. После генерал И.О. Сухозанет просил солдат разойтись, угрожая толпе расстрелом из пушек. Из толпы он услыхал одно – «Стреляйте!» Великий Князь Михаил Павлович, приблизившись к каре, просил солдат разойтись по казармам. Но увидев, как Кюхельбекер навёл на него пистолет, быстро удалился с Сенатской площади. Попытка умиротворить толпу героем Отечественной войны графом Милорадовичем закончилась его смертью. Пуля Каховского и пули солдат сразили Милорадовича. Командир лейб-гвардейского Гренадерского полка полковник Стюрлер, попытавшийся увести с площади своих гренадер, был убит. Наконец, по приказанию Николая Первого на Сенатскую площадь прибыл митрополит Серафим в сопровождении киевского митрополита Евгения и нескольких священников с Животворящим Крестом. На попытку уговорить солдат разойтись по своим казармам, митрополит Серафим в ответ услыхал из толпы слова: «Поди, батюшка, домой, помолись за нас за всех. Здесь тебе делать нечего».
После мирных попыток усмирить бунтовщиков, у Николая Первого оставалось одно средство – картечь. Что и было сделано. Выстрелами картечи толпа была рассеяна, частью уничтожена огнём, частью погибла среди льда в Неве. Порядок в Русском Государстве был водворён. В данном случае Николай Первый повторил то, что делал Пётр Первый в 1698 году. В том и другом случае всё решила власть и личность Государей. Православные проповеди слишком длинны, а выстрел картечи короток. Но это не означает, что всегда следует поступать только так. Время и обстоятельства должны диктовать образ действий монарха. Это простейшая аксиома!
Ничего подобного в 1917 году в России не произошло. Русская Государственность при Николае Втором оказалась беззащитной. Можно приводить и другие причины, которые привели к развалу Государства в 1917 году. Да, они были. Но не было власти Государя и его непререкаемого авторитета. Все остальные разглагольствования о том, «что было, чего не было и что должно было быть» - от лукавого. К вышесказанному стоит добавить только это раздумье:
Россия зло и грубо правит,
А, если гонит, то бегом –
Великодушием раздавит
Или затопчет сапогом,
Или обидит приговором
И удивит – «Быть по сему!»
В России петь - сподручней хором,
А плакать – лучше одному!
Шаг от восторга до навета,
Два - от шпаны до царских свит –
Из штампов, форм и трафарета
Россия вечно состоит!
Ей дай пароль и перекличку,
Ей так пороть, чтоб ухарь взмок,
А смелый клич – «Сарынь на кичку!» -
Судеб российских завиток!
Ей невдомёк, что глохнут Лиры,
Что цвет кровавый у зари –
Мы все в России бомбардиры,
Мы все в России пушкари!
Нам пострелять, как поразвлечься,
Или размяться в пять минут –
И никуда века не деться
От революций или смут!
И никуда! И годы, годы
От злобы плавится металл -
Век улучшители породы
Возводят личный пьедестал!
И каждый – бог, и каждый – автор,
И каждый пишет вензеля -
Нам - то прыщавый реформатор,
То марсианин из Кремля,
То двух концов убогий сводник,
А то масонов тайный хлыст,
То патентованный угодник,
А то прохвост и карьерист!
Но всё не так, а так, как-либо,
И всё слабее рамена –
Нелепость русского калибра
Без лупы времени видна!
Тут не убавишь, не прибавишь,
И блажь эпох не различишь –
Не важно вовсе, как ты правишь,
Важнее, как и с кем сидишь,
И кто седок, а кто возница,
И кто патриций, кто плебей,
И кто большая единица,
А кто - послушный воробей!
Не до высот! Одно горячка,
А вместо дел, бумажный гром –
Куда летим? Была бы скачка,
А цели позже разберём!
Потом, ужо, к новейшей дате,
Когда кремлёвский крикнет бес –
Кого везём на Росинанте?
Кому назначен «Мерседес»?
И кто знамение для клира?
И что поёт партийный хор?
Была бы царская порфира,
А править может бутафор!
И гнать способен посох куцый
По бездорожью средь дорог –
Нам факт трескучих резолюций,
Как и державный демагог!
Нам роковые подпевалы,
Нам дорогой, но личный ряд –
О Долге новые шакалы
В России, нет, не говорят!
Зато и хлеб в печали горек –
Замес, труха да лебеда,
И нет возврата на пригорок,
С какого катимся года!
Но в судьбах есть Благое Око,
И есть эпох благая цель!
... Поверь! Расправим всё ж до срока
России смутной канитель!
Как итог, следует отметить, что после раскола Русской Православной Церкви во времена правления Царя Алексея Михайловича и Московского Патриарха Никона, авторитет церковных иерархов был несравнимо ниже, чем во времена смуты. Пётр Первый решал проблемы с помощью топора, а Николай Первый с помощью картечи. А в 1917 году Святейший Синод просто и банально предал своего руководителя – Главу Русской Православной Церкви Николая Второго. Русский «народ-богоносец», как его называли церковные деятели, в это время не доверял уже никому. Народу нужен был мир, земля и воля. Он поверил большевикам, которые обещали всё это дать. Удивительно одно – Православию на Руси к этому времени исполнилось более чем 900 лет, а идеям Маркса и Ленина считанные годы. Но народ-богоносец предпочёл уничтожить власть царя, приняв новые идеи. Народ-богоносец чуть позже стал уничтожать церкви и священников. Так это было. А почему это случилось? Ответ слишком прост – виноваты, мол, безбожники-большевики. Но это далеко не так. На вопрос – «почему же это случилось?» - мы до сих пор так и не ответили. Но отвечать надо. К вышесказанному уместно это раздумье:
Народ карать умеет люто
И жить в стихии роковой –
Коль нет царя, в России смута,
Что означает - кровь рекой,
Что означает – «мы же правы,
И пишем проповедь с листа!»
Шаг от восторга – до расправы,
И век греховный до Христа!
Весь мир горячкой отутюжен,
А на арене дерзкий клан –
Уж Бог отечеству не нужен,
А нужен новый Истукан,
Нужны провидцы и мессии,
И в кумачах безумный ряд -
И по обугленной России
Не Воскресенье – смертный яд!
Уйдут долой Завета главы,
Ковчег не вынесет волна,
И кубки новенькой оправы
Сполна заполнит белена!
И скажут нам, а вы поверьте,
Что создаётся новый плот,
Что будет мир на белом свете,
А вождь вам землю отдаёт,
И открывает тайны брода,
И жизни красочной притвор!
... Уж Вера – «опиум народа»,
А Храм отныне – скотный двор!
Так вот оно - какое счастье,
И хлеб высокий под дождём -
О, мы поверим в одночасье,
Коль с поднебесья манну ждём!
Мы и посулы сердцем ценим –
Да нам бы с беса шерсти клок,
И Храмы старые заменим
На красно-медный уголок!
А Крестный ход заменят парки
И дева гордая с веслом –
Гордитесь, юные, кухарки,
Своим партийным ремеслом,
Стреляйте в лик, а лучше в Бога,
Ломайте с треском купола!
... В Россию смутную надолго
Беда великая пришла!
Как получилось, Русский Гений?
Как разум вечности померк?
В России – миг до заблуждений,
А до прозрений – целый век!
А что приходит – всё надолго,
Хотя мечтаем не о том,
Мы – православные без Бога,
Мы – атеисты, но с Христом!
Мы не горим, однако, светим –
Да нам и ночью, словно днём,
Мы Серп и Молот перекрестим,
А судьбы все перевернём,
И заберёмся на полати,
Но и покаемся разок –
Как хорошо, что светит в хате
Хотя бы старый образок!
Что и молитва, словно птица,
И Крест, почти что маячок,
А красный галстук? То тряпица –
Пусть носит глупенький внучок!
Так православная стремнина
Себя приучит понимать,
Но, провожая в бойню сына,
Отдаст ему иконку мать!
Такие вехи нам достались,
Но скажем, Родину любя:
Мы не от Бога отрекались,
А отрекались от себя!
Как хорошо, что верит кто-то,
Пусть будет Вера горяча,
И пусть надеждой у киота
Горит случайная свеча!
И век вперёд устанет мчаться,
А мы – бежать на перерез!
... О, как непросто достучаться
Молитвой светлой до Небес.
Нам известно, что Пётр Первый упразднил в России Патриаршество в январе 1721 года после смерти Патриарха Адриана. Чтобы как-то узаконить своё решение, Пётр Первый обратился к Константинопольскому Патриарху с просьбой признать Святейший Синод. В 1723 году особой Грамотой создание в России Святейшего Синода было одобрено Константинопольским Патриархом. С этого времени Пётр Первый самолично управлял Русской Православной Церковью. Возможно, что на тот момент решение Петра Первого и было правильным. Но события 1917 года показали, что Святейший Синод банально предал Государя Николая Второго. Думаю, если бы вместо Синода был Патриарх, предательства не случилось бы.
В ноябре 1917 года с разрешения новой власти большевиков, в России вновь было введено Патриаршество. Новым Патриархом России в ноябре 1917 года был избран Тихон.
Русская история показала, что народ в России готов терпеть любые горести и тяжести только в одном случае – в случае нападения врага на Отечество. Так было при нашествии Наполеона в 1812 году, так было при коварном нападении Гитлера в 1941 году. В 1914 году мы в большей части воевали не на своей территории. Народ не считал эту ненужную ему войну Отечественной войной. И ещё. История показала, что в России объединяются не вокруг программ, проектов или партий, а вокруг сильной личности. Когда же идёт делёж, то участники дележа думают о личной власти и собственности, которая им достанется. О благе народа никогда и никто не думает. Народ в руках прохиндеев, воров, самозванцев и банальных преступником в период смут, переворотов и революций служит орудием для достижения личных целей. Для достижения личных целей эти господа в первую очередь пытаются дискредитировать власть. Так было, есть и будет.
Выше уже было сказано о предательстве Святейшего Синода в 1917 году. Члены Синода отрешили Главу Русской Православной Церкви Николая Второго от власти и благословили Временное Правительство. Понятно, что очень легко за коллективной безответственностью скрывать свою жалкую и предательскую сущность. Ни один член Святейшего Синода не попытался остановить ритуальное разрушение Государства, ни один член Святейшего Синода не попытался встретиться с Николаем Вторым и отговорить его от рокового отречения. Можно сказать так – «Церковное Политбюро» несёт полную ответственность за последующие революционные события и Гражданскую войну. Кроме того, «Церковное Политбюро» несёт полную ответственность за последующие репрессии достойных священнослужителей в 1937-38 годах. Обличая годы политических репрессий и лиц, причастных к ним, церковные иерархи до сих пор не покаялись за предательство Николая Второго. Просто делать из Царя мученика и жертву, но не просто признавать свои ошибки.
Народ русский доверчив. Его так просто обмануть! Он все века ждал лучшего князя, царя, вождя или президента. Русский народ никогда не жил в достатке и спокойствии. Правда, были небольшие куски в истории, когда народу давали передышку – это при Иване Калите в Московском княжестве, и при Алексее Михайловиче до Ливонской войны и, пожалуй, при Императоре Александре Третьем. Всё! Остальные времена – набеги, полоны, усобицы, смуты, войны и революции, перевороты. Народ, как правило, верит уверенным и наглым лидерам, в понятии народа – волевым и смелым, и абсурдным обещаниям. И чем обещания абсурдней, тем больше доверия к таким обещаниям.
Русская революция 1917 года выдвинула целую плеяду разрушителей и негодяев, которые шли под лозунгом – «Мир народам, землю крестьянам!» Этот лозунг победил Империю, потому что идеологи революции прекрасно знали доверчивость русского народа. Народ поверил, бросил фронт! Известен факт, когда целые полки бросали свои позиции и уезжали на поездах за обещанной землёй на Родину. А так как вся тяга в то время была в виде «лошадиной силы», то брошенные табуны лошадей обрекались на гибель. Сначала они объедали всё, что можно, вплоть до соломенных крыш. К началу зимы сотни погибших животных валялись по всей округе. Их приручили, они поверили, а после были преданы. И так поступили с русским народом. И самое страшное - Русская православная Церковь не защитила свою паству от банального обмана и предательства. Так замкнулся «Русский круг», уничтожая вековые устои Государства:
Победы нет победной рати,
Победный зря взывает флаг –
Вы лучше мёртвых сосчитайте,
И кровь на русских обшлагах,
И цвет бунтующих узоров,
И бесполезных кантов вязь –
Не под волной матросских вздоров
Земля Кронштадта поднялась!
И суть уже не в самозванцах,
И не причём тут царский спец –
Матросы строятся на шканцах
В пылу обиженных сердец!
Готова к выстрелу мортира,
Без счёта попранных судеб -
Коль нет обещанного мира,
И в закромах не виден хлеб,
И не упала с неба манна,
А у кормила – лиходей,
Да грязь библейского обмана,
И необузданных вождей!
И зря летит в стихии хора
Кремлёвской выдумки сквозняк –
Что ни корабль, почти «Аврора»,
Что ни тельняшка – Железняк,
И что ни рота – это вече,
И что ни лозунг – оцени,
И, словно разовые свечи,
Горят опасные огни!
И, если вас поставят к стенке,
И вздёрнут истиной слегка –
То это – новые Дыбенки
Без адмирала Колчака!
Не к месту Князь сегодня Невский,
Что крестоносцев гнул дугой –
Кагалу нужен Тухачевский,
И красный воин с острогой!
Всё подойдёт, по крайней мере,
Когда ломается редут –
Идут не люди, больше звери,
На плоть звериную идут!
Но что сокрыл случайный иней,
И почему померкла высь?
Ведь и матросы брали Зимний,
И крови белой напились!
Они же рыцари бушлата,
Молотобойцы без оков -
Увы, пришла иная дата,
И время правильных штыков!
Явилась истина без Веры,
И без Креста небесный свет,
И не причём тут офицеры –
Как Флота, их сегодня нет!
Вернулись силы страшной длани,
И грех тупого топора -
Тут больше русские крестьяне
От домотканого добра,
Тут в звуке нового разврата
Не в радость боли да тычки,
Идут по праву Коловрата –
Простите их, большевички!
Но будет первая осечка,
Поручик вам – не господин,
И загорится скоро свечка
В снегу кровавом среди льдин!
Тут неуместен проповедник,
Погибший воин – это тварь,
Иной в России юркий Медник,
Иной в России Золотарь!
И что там рота–полурота,
Считай без гласного суда –
Всё, что под воду, это контра,
А что укрыли – всё вода!
Но всем воздастся по заслугам,
И превратится боль в недуг –
Кровь потечёт в России кругом,
Так замыкая русский круг!
Но мы с Отчизной снова спорим,
Бездумной истины пажи -
Повторим, Родина, повторим,
Ты нам повторно прикажи!
Нам, что застолья, что обедни –
По нраву выбор - баш на баш:
Сегодня – знаковые бредни,
А завтра – шабаш, не шабаш!
Как много Родина забыла,
Как много кануло во тьму!
... Нам важно знать всё то, что было,
Важнее всё же – «Почему?»
Мною брошенный упрёк в адрес церковников в большей мере относится к верховным иерархам. Рядовые священники, как правило, оставались хранителями Русского Православия и верности заветам Христа. Полковые священники блестяще проявили себя в сражениях при нашествии Наполеона. В период войны 1914 года полковые священники не раз совершали жертвенные подви-ги на полях сражений с врагами Отечества. Широкую известность получил подвиг полкового священника 154-го Дербентского полка. В ходе боёв с ту-рецкими войсками полк за семь дней потерял всех старших офицеров. Тогда на штурм турецкой крепости Азапкея солдат Дербентского полка повёл полковой священник протопоп Смирнов. Он лишился в смертельной атаке ноги, но полк выполнил свою задачу.
Ещё пример героизма, мужества и подвижничества полкового священника вошёл в историю войны на море в период Первой мировой войны. Так, 16 октября 1914 года у Севастополя, при встрече с немецким крейсером «Гебен», был подорван экипажем минный заградитель «Прут». Когда корабль начал погружаться в воду, на верхней палубе в полном облачении появился корабельный священник отец Антоний. Он подошёл к борту и, воздев руки к небу, призывал милосердие Господне к своей гибнущей пастве. При очередном взрыве на судне он скрылся в клубах дыма и огня с Крестом в высоко поднятой руке. Таких примеров в истории Русской Армии и Флота было предостаточно.
К сожалению, никто до сих пор из церковных иерархов не ответил на вопрос – «Почему русский православный народ так быстро поддался агитации большевиков и начал уничтожать священников, осквернять и рушить церкви и храмы? Почему так быстро в народе произошёл слом православного созна-ния?»
Что ж, Русская Православная Церковь по надуманным причинам и нетерпимости к т.н. раскольникам Патриарха Никона, начала уничтожать староверов и их приходы. В 1917 году исторический маятник качнулся в другую сторону – православный русский народ вступил на тропу войны с православными святынями и с их приверженцами. Видно, в сложные переломные периоды русской истории Всевышний лишает народ разума. Как тут не сказать:
Где полудикие места,
Где слово стынет в глотке,
Судили, помнится, Христа
В державном околотке!
Вокруг толкались мужики,
Монах лобзал Икону –
Судили, смыслу вопреки,
Однако, по закону,
По праву мести и обид,
По выбору момента –
Судья, суров и деловит,
С ним два интеллигента,
Графин с водою про запас,
На портупеи мода,
И, несомненно, голос масс,
Но всё ж не Глас Народа!!!
Тут не Вечеря при свечах,
Тут век, огнём расколот –
И грязный зальчик в кумачах,
И флаг, и серп, и молот,
И для аскета – простота,
И от присяжных слово!
...Христа там судят, не Христа –
Не доена корова,
И до обиды – недосуг,
Ждёт при коняге фура –
Мы из христовых, бывших слуг,
Но с нами - диктатура,
И точно знаем - кто есть свой,
Бумаге верим разной –
Пусть он ответит головой
И сутью буржуазной,
И всей молитвенной страдой,
И выбором карьеры –
Да нам бы к вечеру удой,
Да нам бы хлеб в три меры,
Да нам по осень трудодни
И разговоры-толки!
...Кричали громкое – «Распни!»
Жиды и комсомолки,
Ярилась истина орав –
«Нам Библия – не книга!»
«Христос в Знамении не прав!» -
Кричал и поп-расстрига!
Толпа - в единой борозде,
У волока и брода –
Вот и свидетель на суде
Твердил – «Он – враг народа!
Ходил годами, словно туз,
От Волги и до Дона,
И прибыл в Сталинский Союз,
Видать, из-за кордона!
Под дых его и каблуком,
По всей его породе –
Он и с Деникиным знаком,
И знал Краснова вроде!»
А полупьяный, жирный мент,
Подпрыгнул выше планки –
«Он – николаевский агент,
Сексот былой охранки!
К чему слова и толкотня?
Ему и выстрел кстати -
Ведь он допрашивал меня
В петровском каземате!»
Крестилась баба – «Боже свят!»
Предчувствуя потерю -
«Хотя я пролетариат,
Но в россказни - не верю!»
Да что молитва? Лучше – йод
И Идол вместо злата,
Когда судилище идёт –
Не надобно Пилата!
Мы сами дыба и крючок –
Не Крест, а факел взвился:
Как православный мужичок
В подручники сгодился?
И в чём кровавый пиетет?
И сколько стоит взяток?
Великой Вере – сотни лет,
А марксовой - десяток!
Что? Не хватило Вере сил?
Аль внешнее коварство?
Какой-то Ленин замесил
В дерьмо такое Царство!
Мы стали тенью дикарей
Без старого закона,
А где был Пастырь-Иерей?
И с кем была Икона?
И что осилить? Что забыть?
Чей флаг над куполками?
Не так учили, может быть,
Нас пастыри веками?
Аль шла молитва без души
И пропадала в массах?
А может, в Храмы торгаши
Пришли в церковных рясах?
В чём православный перекос?
И в чём Молитв избыток?
Даёт ответ ли на вопрос
Для нас Церковный Свиток?
Тут сберегай, не сберегай,
Но рухнула Громада –
Давай, безбожников ругай,
Церковников – не надо!
Они при Боге – в стороне,
Им рясы – те же латы,
Им святость вечная - в цене,
Они ж не виноваты!
А как же бред и темнота,
Как жертвы старовера?
С Крестом, но только без Христа,
Случалась и карьера!
И что осталось на потом?
Что Господу угодно?
А может быть, не тем перстом
Крестились принародно?
И что для Веры новизна?
Что Никон за портьерой?
Не в Православии вина,
А в тех, кто сжился с Верой!?
И в тех, кто ладит с Верой прыть,
И слово–теребило:
Ах, как бы нам не повторить
Того, что раньше было!
В те, оглуплённые года,
Когда обиды взвились,
Когда шалели господа,
А пастыри молились,
Когда крестились – «Боже Свят!
Откуда столько брани?»
…Видать, не знают, что творят,
Без Бога христиане!
Так сложились жизненные обстоятельства, что я с некоторых пор старался, как мы говорили, «общаться с Богом» без священников. Закон Божий, который входил в программу обучения в Морском Корпусе, уж слишком формально нам преподавали. Уж слишком простые ответы мы получали на сложные вопросы. Но самое главное – ответы всегда были. Это вызывало некое недоверие. Я не был слишком набожным, но старался посещать церкви и храмы. Покупал всегда три свечи. Одну свечу ставил за всех усопших – родных и близких. Вторую свечу ставил во здравие родных и близких. Третью свечу ставил за себя. Никогда и ничего не просил, стоя у той или другой иконы. Всегда читал «Отче наш..!» Исповедовал один принцип – «Делай, что должно, и будь, что будет!» Говорят, что этот принцип исповедуют староверы. Всегда читал и читаю перед сном молитву «Отче наш…!» Если молитва читалась мною без запинки – день будет удачным. Если молитва читалась мною с некой запинкой, значит, что-то неприятное меня ожидало. Кто-то меня предупреждал – «Будь завтра собранным и внимательным!»