Пред куполами лунными восторг
и тайнами снесённой белокаменной
моих друзей привёл в глухой острог,
в слепые ржавые безвыходные камеры.
Пар изо ртов, заснеженными вышками,
овчинных не по чину вертухаев,
и автоматными по-лагерному вспышками,-
Кайлом вгрызайся в мерзлоту, не хая!
Конечно были и другие,
что по брусчатке шли под знаменем,
о Боже правый, помоги,
таких друзей не знаю я.