до одури
до рва на лацканах уклюже
я рассчитал все зимы наперёд
пройдёт...
и свет и тьма в листве сажает стук:
заржавленный
до кожи рук
в потугах на аллеи невесомо
совсем устал громить свою корчму
му-му
му-му
и мраморно и вяло
в венозных скопищах болот
я исцеляю бедную луну
в ладонях сажа и гурьба подруг
мой милый друг!
то был испуг
сапог
зивуг
и от еврейства: только неизбежное
как тень ничья
как ночь хрустального зрачка
чива!
чива!
чива!