Он уходил в темноту
промозглого позднего вечера,
ссутулившись под тяжестью горя.
Ветер скользил по индевелым веткам
влажных деревьев.
Февральский дождь плевался в лицо
мелкими холодными каплями.
Он поднял воротник
и подумал, что ещё немного
и всё кончится:
и этот день,
долгий,
переполненный до краёв
ожиданием встречи, тревогой и отчаянием;
и зима, что тянется уже целую вечность,
похожая на длинный сериал,
такой длинный, что все уже давно забыли,
что было вначале;
и бесконечная чёрная дорога,
петляющая между домами
в сторону ближайшей станции метро.
Он ждал, что небо упадёт на землю,
а земля расколется на части
не выдержав невыносимой боли.
И ещё ему казалось –
вот-вот остановится сердце.
Но ничего не произошло.
Сердце продолжало биться ровно и гулко.
Редкие прохожие, попадавшиеся навстречу,
смотрели исподлобья
и спешили укрыться от непогоды
под навесами ночных кофеен.
Медленные автобусы проезжая мимо
обдавали выхлопным газом и грязью.
Уличные фонари выхватывали из темноты
то угол дома, то аптечную вывеску,
то причудливо переплетённые ветви акаций
нависающие над тротуаром.
Он уходил, ссутулившись и подняв воротник
всё дальше и дальше.
И небо не раскололось.
И земля не разверзлась.
И жизнь продолжалась.