Художник писал дешёвой кровью картины за тысяч шесть лет вперёд,
Чтоб любовались ими богема, глупцы, моральные инвалиды и прочий сброд.
Чтоб во всём этом ни смысла, ни истины, и ничего другого не было бы.
Все эти люди с загонами знатоков, посредников, критиков отсюда выбыли
И никогда не находили б искусство, насколько это будет уместно.
Таким маскам и в этом тексте, как видите, нет никакого места (только чуть-чуть!)
Художник с натуры не пишет, он наслаждается чьей-то душевной болью.
(Возможно, чтобы впоследствии девчонка какая-то спела об этом сольно!)
Смотреть на это невыносимо, так нудно, словно кидают плохими стихами.
А ведь в итоге, под конец выставки, в тайной комнате, картины все сжигают. (не трогай святое!)
И вместе с девчонкой без имени, маленькой, профессионально играя на нервах,
Во всей галереи художника потеряется и тлеет последняя вера вся.
С холстов наблюдают безумно как-то чёрно-белые пустые (ничьи!) глаза.
Беги! Пока есть все возможности. Ты ни за что не справишься сам…
если только с той маленькой девочкой, которая тебя от картин и спасла.
Ты тогда уже с верой, надеждой и истиной решился сгореть дотла.
(Как картины художника, что писал их шесть тысяч веков вперёд!
Чтоб потом ненавидеть все образы. Как-никак, он человек и он устаёт.)