В камышовые метёлки
умостился на ночь ветер:
пошуршал, волной почмокал
да прищурился звездой.
А луна нагульной тёлкой
продралась чащобой веток
там, где ивы мочат чёлки,
пить и фыркать сны в затон.
У реки нашлось местечко
и моим седым печалям,
что сродни тугим туманам, -
смута омута души.
А когда у грусти течка,
бьёт копытом норов чалый,
я тащу его на речку
за губу, как за уздечку,
отмокать до масти счастья,
отскребая слов паршу,
и топлю любви обманы
топляками в камыши.