Куда только не забрасывала меня кочевая жизнь корреспондента. Разных людей я встречал, со многими водил знакомство, а с некоторыми дружу до сих пор.Сегодня я расскажу вам про одного из них.
Как-то раз пробирался я из Ижевска в Чернушку. Половину дороги мне посчастливилось проехать с геологоразведочной партией. И завела нас дорога, вернее сказать бездорожье, в богом забытую деревеньку под названием Кочерыжка. Оказалось, что в деревеньке доживают свой век старухи, да несколько стариков. Дети и внуки их давно выросли и разъехались по городам, а они остались.
Со всем своим имуществом идём мы по центральной улице, когда-то широкой, а сейчас замуравевшей, с еле видимой колеёй. Возле колодца встречаем колоритного дедка. Маленький, щупленький, пиджак для тепла подпоясан солдатским ремнем. Ватные штаны заправлены в широкие голенища древних, как он сам пим. На голове кепочка-восьмиклинка без пуговки. Реденькая бородка и нос уточкой довершают образ. Но, братцы мои, какие у него глаза! Синие-синие как бездонный океан,в которых собралась вся мудрость и доброта человеческая.
Мы представились, спросили у кого можно переночевать. Дед прямо расцвёл: это вам ко мне надо! Я ведь тоже геолог, гордо сообщил он.
В конце улицы стоит большой, рубленый пятистенок. На коньке крыши флюгер-петушок. Высокие, светлые окна в резных наличниках, ставни и входная дверь расписаны яркими цветами и диковинными животными. Внутри тоже оказалось на удивление чисто и красиво:печь, стены,нехитрая деревенская мебель- всё было разрисовано с большой любовью и талантом.
Вечерело. Наша шумная компания попросила поставить самовар, достали тушенку,копченую колбасу,белый хлеб. Нашлись даже карамельки к чаю. У хозяина в чугунке сварена картошка. В огороде, шустрый дед нащипал луковых перьев, намыл блюдо редиски, сорвал несколько первых, пупырчатых огурчиков. Выставил на стол бутылочку постного масла, а бригадир достал заветную фляжку с чистым медицинским. Все чинно уселись за круглый стол под большим абажуром и стали ужинать. От выпитого и съеденого потянуло на душевную беседу, хозяин наш- дед Коля, рассказал, что дом он построил сам, хотели с женой много ребят нарожать,чтоб всем место было, да детей им бог не дал, "художествами" он занимается всю жизнь, а почему его зовут Гусак, а деревню Кочерыжка, об этом разговор особый.
Закурили, и потекла беседа.
Старики баяли, что ещё при Екатерине Второй это было. Приехал с инспекцией на чугуноделательный завод Светлейший князь Потёмкин. Готовились к войне с турком, пушки и ядра нужны были в огромных количествах. Светлейший властью своей не кичился, за обедом простые щи хлебал, вот и попалась ему во щах кочерыга.
-Ах ты, ядрёна кочерыжка!-осерчал князь,а деревеньку с тех пор приказал называть "Кочерыжка" на веки вечные.
Сам дед Коля родился в Кочерыжке. Сызмальства тянулся мальчик к учёбе, а школы в деревне не было, поэтому учил детишек деревенский староста. Талант к рисованию проявился с ранних лет, и писать Колька выучился лучше всех, каллиграфическим почерком. По старинным прописям он учился выводить буквы. Все метрики и прочие деревенские документы были писаны Колькиной рукой, под диктовку старосты.
Николай уже считался взрослым парнем, когда к ним в деревню, так же как мы сегодня, пришла экспедиция. Искали они медную руду. Проводить рудознатцев вызвался Коля, а когда они узнали что он хорошо пишет и рисует, то предложили за деньги, поехать с ними, поработать до осени. Мать пускать не хотела, а отец разрешил. Плату вперёд дали, и кормить на артельный счёт обещали. Отправились. Колька, как бывалый старатель с молоточком не расстаётся. Геологический молоток на длинной ручке, и название чуднОе-гусак. Кусок порды отколоть, или уступ для ноги вырубить- лучше его нет инструмента. На каменистой речной переправе выронил Колька свой молоток, а где не заметил. Переживал сильно. Чтоб не застигли зимние холода, экспедицию свернули.
Последняя переправа по дороге к дому, стали устраиваться на ночлег, а Колька за водой пошел. Встал на валун, изловчился и как закричит: гусак!Гусак! Между камней, ручкой кверху торчит его молоток. Тянет Николай за ручку, а он застрял, не поддается. Парень в воду спрыгнул, ноги сразу заледенели, а он мелкие камни отваливает. Река бурлит, Колька дернул изо всех сил, а там как блеснёт!
-Золото, самородок!
Все сбежались,и впрямь самородок, да ещё какой! С кулак! В последних лучах солнца красным отливает. Колька зубами клацает, и молоток свой показывает,а старатели смеются: - ай да Гусак! Золотую жилу нашёл. Так к Коле и прилепилось- Гусак да Гусак.
В деревне на смех подняли, только потом замолчали, когда прииск Гусаковским назвали.
Венечка.
Жил в Кочерыжке деревенский дурачок Вениамин. То ли мать в младенчестве Венечку уронила, то ли еще что, но так уж вышло.
Венечка добрый был, скотинку жалел. Собачонка какая приболеет, идет к Вене, корова ли,опять Веню зовут. Он пошепчет чего-то, погладит животину, глядишь всё и обошлось. Одно слово- божий человек.
Когда мать у Венечки умерла, стал он по дворам жить. К кому придёт, хозяева рады -радёшеньки. Чудеса в хозяйстве творятся: корова отелится, обязательно двойню принесёт. Поросятки не болеют,не мрут, овечки,куры, утки без счёта плодятся. Вот и норовил каждый Веню к себе завлечь, но он сам выбирал у кого зимой жить будет. Обитал Венечка на сеновале, в хлеву со скотиной. В горницу не шёл, как не зови,а когда начнут выгонять скот на первую травку, так и Вениамин уходит, живет в лесу, до самой осени. Хозяйки по очереди оставляют ему молочка, хлеба, сольцы. Положат на межевой камень, на краю деревни, Веня заберет угощение, и снова нет его. А если в нём нужда есть, он сам придет, куда надо. Хозяйка Митрофановна, у которой Венечка жил в последнюю зиму, сшила ему кумачовую рубаху, то -то Веня доволен был.
Была ещё у него такая забава: на заре начнут петухи кричать, а он с ними кукарекает. Голос у Вени высокий, чистый, люди бают- хоть в храме пой! А Венечка смеётся и на небо показывает, значит вёдро будет. Никогда не ошибался.
Выйдет Веня на горушку, руки раскинет, и в небо глядючи: ку-ка-ре-ку!! Петухи смолкали, так-то вот.
В одно лето нашел Венечка себе друга верного. Подобрал где-то хромого цыпленка, может у кошки отнял, задушить не успела. Вырос из него большой голосистый петух. Гребень алый набекрень, хвост богатый, а сам белый-белый. Хроменький только. Венечка его всегда на руках носил, а иногда петух за ним ходил, хромает, но ни на шаг не отстаёт.
На Пасху это было.Пошли Веня с петушком к церкви. После службы каждый спешил Веню угостить, и петуху горстку зёрен- уважить значит. Побирушки, нищие на паперти стоят, им тоже подают: кто пирожок, кто копеечку. Только в этот раз пришёл чёрный человек, душой чёрный. Веня на минутку отвернулся, а его петуха в мешок и шею свернули. Как Веня кричал, как убивался, никто утешить не смог. Праздник был испорчен. Мужика того палками поучили, да только не вернуть петушка, ничего не поделаешь. Хозяин лавки подарил Вене стеклянное яичко, на боку белый петушок нарисован. Веня яичко взял и ушёл. Бабы говорили, что Венечка яичко за пазухой носит, теплом своим согревает.
На Троицу, через сорок дней после Пасхи, пошли кочерыжкинские в церковь, на пороге лежит стеклянное яичко, а Вени нигде нет. С тех пор Вениамина никто не видел, и ни одна корова в деревне двойню больше не приносила. Никогда.
Далеко заполночь продолжалась беседа, много "козьих ножек" выкурено было, много историй рассказано. Рано утром, я с экспедицией уехал в Чернушку, оставив деду Гусаку свой адрес. На Новый год получил от него письмо. Пишет что живёт хорошо, и зовёт в Кочерыжку погостить.
13.01.18