Он там был самим собой, -
терпким чаем, крепким кофе.
И застенчивые крохи
смахивал в ладонь рукой.
И наполненные вла
жным, нежным кайфом в губы утра,
перламутровой и крупной
покатилась со стола,
и отталкивала кромки
тонкой, солнечной щекой.
Он там был самим собой, -
светом, влюбчивым в осколки.