Меж лугов и полей,
В небе кружит ворон,
Витает над добычей он.
А в степи в кругу,
Меж зеленых трав на лугу.
Раненный воин лежит,
Без сознания ели дышит,
Кровь из раны сочится.
И вороной конь на посту,
Сторожит хозяина покой,
Над его лихой бедой,
Фырчит, и кажется, бурчит.
В лицо хозяина тихонько дышит,
Словно что-то ему шепчет,
И мордой в плечо легонько тычет.
Затем копытом об землю бьет.
Но хозяин почти не дышит,
И его, никак не слышит.
Ибо конь вороной,
Снова над ним пышет,
И до него достучатся, хочет.
Все над ним настырно хлопочет!
Наконец-то удаётся ему,
Все же растормошить его.
Толи от боли ран,
Послышался его стон,
Толи услышал он.
Тут же вороной уши навострив,
Ржаво начал фырчать,
Над лицом хозяина бурчать.
Тормошил, не доя покоя ему,
Словно говоря, хватит лежать,
Нужно пробуждаться и вставать.
Ибо конь вороной родной,
И снова мордой в плечо тычет,
Затем копытом об землю бьет.
В конце концов, добившись того.
Услышал голос хозяина своего,
Ретиво ржа склонился перед ним,
Топая об землю передним копытцам,
Словно поклонился перед ним.
Ибо рядом ложится и ждет,
Когда хозяин на седло взберётся,
И легонько к шее его прижмется,
Тогда он от земли оторвётся.
И родной сторонушке побредет,
Раненого хозяина до крылечка довезёт.