В захолустье моём пасторальном
Дремлет век средь берёз втихаря.
Торопиться мне жить вроде рано,
А "с нуля" жить и поздно и зря...
Кто-то скажет, забыты, мол, Богом
Все деревни сейчас на Руси.
Пусть живут, может быть, и убого,
Но живут! — изо всех своих сил...
То убожество — бедности признак,
Но бесценный есть в них золотник —
Женской той красоты, что и ризой
Не прикрыть им и не схоронить.
Строчки свежие с привкусом вишни
Принесёт вновь прохладный закат.
Далеко, я здесь люди, не нищий,
Я духовным здесь хлебом богат!
Посему нам Господь справедливо
Не даёт здесь "зажраться икрой"!
Ведь духовной не вырастить нивы
С полным зобом и мелкой душой.
... А вчера, вон, корова телилась —
Для кого-то событье — пустяк.
Для крестьянина — щедрая милость,
С Божьих рук — благодарственный знак.
Зря судачат: деревня убита,
Жизнь её, как сирень, отцвела.
Нет, жива она! — с Божьей молитвой,
Коли нас в этот век родила!
И Христом не забыта дорога
К деревенской глубинке, ведь здесь
Ощущенье присутствия Бога
В каждом звуке, беззвучии есть.
Здесь в глуши поднебесной раздольной
Жизнь течёт всем и вся вопреки!
Здесь народ, — как на Божьей ладони,
Всем нутром ощущает грехи.
Он с молитвой своей незатейной
Храм воздвигнул в душе, как Чертог,
Где живёт неделимое Тело —
Избяная Россия и Бог!