Тихо ходит дождь по крышам -
осень с отдыха вернулась,
и исчезла в это время
расфуфыренность небес.
Шарит бомжик по карманам,
тётя в лужу навернулась,
до весны уснуло семя,
люди же готовят съезд.
Тряска мучает деревья,
эпилепсии то приступ
или ветер, не жалея,
отрывает их листву.
А, быть может, просто в гневе,
и, хотя не скандалисты,
безусловно багровея,
обещают: «Разорву!»
Осени так угрожают,
машут яростно ветвями,
коль могли бы непременно
сжали б ветви в кулаки;
им и птицы помогают
и простуды голосами
осуждают неизменно
наступившие деньки.
Но не сдастся нынче осень,
иногда лишь неба просинь,
словно сжалившись на время,
тягот уменьшая бремя,
явит недругам своим,
чем-то ей давно родным,
а затем дождю и ветру
даст она команду: «Фас!», -
и, подобно бурну морю,
земли радостно затопит,
не забудет и отправит
ливень даже на Парнас.