Вступление
Вопрос как и почему исчез золотой запас Руси,- или "царское золото",- волнует русских людей, его наследников.
Существует понятие политической корректности: возвращать долг государству, давшее субсидии другим странам.
Теперь Европе и Америке пришло время вернуть России то, что ей принадлежит по праву: вернуть Аляску без всяких условий и растащенный по европейским норам царское золото.
Меня лично интересует вопрос, как вернуть наше фамильное золото, которое поглотило ТОРГСины, немецкие магазины, открытые на территории России, после революции, выкачивающие из населения золотые запасы семей.
Око же не исчезло бесследно, а осело в европейских банках в виде золотых слитков.
И пришло время вернуть короны русских императриц, которые красуются на маленькой головке английской королевы.
Уральский омут. Где золото ЦАРЯ Николая II? Часть1
Петр Евсегнеев
У Р А Л Ь С К И Й О М У Т
РОМАН
Часть первая
Е В С Е Г Н Е Е В
П Е Т Р
ВАСИЛЬЕВИЧ
2003 год
РОСТОВ-ДОН
*** *** ***
КОМЕНДАНТУ СКАГС
(ростовской академии госслужбы)
С Е Р Г Е Ю П Е Т Р О В И Ч У Д А В Ы Д Ы Ч У
(потомственному кубанскому казаку),
вдохновившему меня на поиски царских останков
и знаменитого золота адмирала Колчака,
в знак признательности и благодарности
ПОСВЯЩАЕТСЯ!
2003 год.
***********************************************
СТО ЛЕТ ПРОШЛО - НИЧЕГО НЕ МЕНЯЕТСЯ?!
"...ЧТО? ОПЯТЬ НОВЫЙ ЗАКОН?!
НЕТ УЖ, УВОЛЬТЕ! ДЕЛО НЕ В ЗАКОНАХ,
А В ЛЮДЯХ! МЫ СТРОИМ ИЗ НЕДОБРОКАЧЕ-
СТВЕННОГО МАТЕРИАЛА.
ВСЕ ГНИЕТ!!
Я ПОРАЖАЮСЬ, ДО ЧЕГО ВСЕ ИСПОГАНИЛИСЬ.
ЧТО МОЖНО СДЕЛАТЬ ПРИ ТАКИХ УСЛОВИЯХ,
ЕСЛИ КРУГОМ ЛИБО ВОРЫ, ЛИБО ТРУСЫ,
ЛИБО НЕВЕЖИ?! НИ УМА, НИ ТАЛАНТА, НИ
ПОЛОЖИТЕЛЬНЫХ ЗНАНИЙ. НИЧЕГО НЕТ!
ОДНА ФАНАБЕРИЯ.
ЗАТО ВСЕ С ЖАРОМ БЕРУТСЯ УЧИТЬ,
ПОНУКАТЬ, ПРИКАЗЫВАТЬ...
И МИНИСТРЫ, ЧЕСТНОСТИ КОТОРЫХ Я ВЕРЮ, -
НЕ УСТРАИВАЮТ МЕНЯ КАК ДЕЯТЕЛИ.
В НИХ НЕТ ОГНЯ, АКТИВНОСТИ.ОНИ ЖИВУТ
ОДНИМ КАНЦЕЛЯРСКИМ ТРУДОМ.
МЫ СКОРО ПРОСТО УТОНЕМ В БУМАГАХ...
МИНИСТР МОЖЕТ ВСЕ, ЧТО ЗАХОЧЕТ!
НО НИКТО САМ НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЕТ!
...ЕСЛИ БЫ ВЫ ВМЕСТО ВАШИХ ЗАКОНОВ
РАССТРЕЛЯЛИ (ПОВЕСИЛИ) ПЯТЬ-ШЕСТЬ
МЕРЗАВЦЕВ ИЗ КАБИНЕТА МИНИСТРОВ,
ИЗ СОВЕТА МИЛИЦИИ, ИЗ ДУМЫ, ТО ЭТО
ПОМОГЛО БЫ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ!"
АДМИРАЛ А.В.КОЛЧАК,
ВЕРХОВНЫЙ ПРАВИТЕЛЬ РОССИИ.
ГОРОД ОМСК. 1919 ГОД.
РУССКИЕ ГОРКИ
Странные вещи происходят в последние годы с историей родной страны. Из всех учебников исчезают уже не просто целые главы или разделы – из нашей истории по прихоти неизвестных пока стране «героев» выпадают целые эпохи. Да и учебников сейчас появилось столько, что бедные ученики толком не знают – какой из нескольких сотен выбрать и как отвечать на вопрос: КАК НАДО или КАК БЫЛО?! Но тут опять встает очередной вопрос – А КАК ОНО на самом деле было???
Если сейчас спросить людей – кем был царь Николай Второй, то ответы будут самыми разными: от благодетеля и хозяина земли русской до кровавого тирана и бездарного правителя! Разброс мнений очень велик...
Одно только верно и неизменно в этих суждениях – бунты и революции в благополучных странах никогда не случаются!!
Но тогда следом потянется цепочка проклятых и вечных вопросов: кто виноват, что делать, кому верить?!
Так ЧТО ЖЕ произошло в ночь на 17 июля 1918 года в подвале дома Н.Н. Ипатьева?! Просто КАЗНЬ бывшего русского ЦАРЯ НИКОЛАЯ ВТОРОГО как главного виновника всех бед России руками «лиц нерусской» национальности, но «по воле русского народа» или ритуальное УБИЙСТВО по приказу московского коммунистического Центра?
И КУДА же тогда делись останки царской фамилии?
Если их ТАМ же, в уральской деревне Коптяки, большевики ЮРОВСКИЙ, ВОЙКОВ, БЕЛОБОРОДОВ, ГОЛОЩЕКИН сожгли бензином и кислотой, тогда КОГО ИМЕННО так пышно похоронил в славном городе Питере президент России Б. Н. ЕЛЬЦИН, который в бытность свою Первым секретарем Уральского обкома КПСС дал команду срочно снести (всего за одну ночь) печально знаменитый дом Ипатьева, последний приют последнего русского царя?!
С УВАЖЕНИЕМ - АВТОР.Уральский омут. Где золото ЦАРЯ Николая II? Часть1
Петр Евсегнеев
У Р А Л Ь С К И Й О М У Т
РОМАН
V
Ознакомившись с этой корреспонденцией, граф Бкендорф, казалось бы уже привыкший к развязному тону “свободной демократической прессы”, не выдержал:
- “Ну, и подлецы! В том числе и этот Бэцик! Да как они смеют писать о Государе, словно это уголовный преступник? Впрочем, это еще ягодки. На пятки эсерам, кадетам и прочим октябристам наседают откровенные ставленники немцев. Они называют себя большевиками, верховодит ими некто Ульянов-Ленин, еврей по материнской линии (мать в девичестве - Мария Израэльевна Бланк)... Генштабисты убедили кайзера Вильгельма выделить круглую сумму, чтобы свалить нынешнее правительство Кирбиса-Керенского и на его место поставить Ульянова-Бланка. Они для того и вывезли этого большевика вместе с кагалом сородичей из Швейцарии…
Он ведь твердо пообещал немцам вывести Россию из войны с Германией и превратить войну империалистическую в гражданскую. Лозунги его лживы, но привлекательны, и потому многие попались на его удочку… Я старик и знаю подоплеку многого… Подрывную революционную деятельность проводят не кто иной, как иудеи. Через графа ВИТТЕ, своего человека в иудейских кругах, Государь пытался откупиться от них. КАКОЕ ТАМ! След привел от французских РОТШИЛЬДОВ к английским, а те заявили, что ВСЕМ ЗАПРАВЛЯЕТ АМЕРИКАНСКИЙ БАНКИР Яков ШИФФ. Так что боюсь омия без жесткого руководства и единоначалия постепенно превращалась то ли в стадо босяков, то ли в шайку разбойников.
Газеты тех дней пестрят сообщениями типа этого: “Зная, с кем имеет дело, противник намеренно оставил (в районе города Станислава) большие запасы вина и водки. Русские свободные солдаты откупоривали бочки и пили. Князь Багратион, начальник Дикой дивизии (ее два полка состояли только из чеченцев и ингушей, не знавших русский язык и потому не поддающихся революционной агитации!) послал 80 кавалеристов, чтобы навести порядок.
Но, окруженные четырьмя тысячами солдат, пьяных в дым и освобожденных от уз дисциплины, всадники ничего не смогли с ними сделать… Вскоре город был снова взят австрийцами…” (“Биржевая газета”, июль 1917 года).
Демократы отменили в армии единоначалие – теперь все решало общее полковое собрание. ГОЛОСОВАНИЕМ РЕШАЛИ АБСОЛЮТНО ВСЕ ВОПРОСЫ!
Приказ №1 отменил в армии и чинопочитание, и всякое понятие о дисциплине! Армия из организованной вооруженной силы превратилась в сборище «вольных людей»…
Газета “Таймс уикли” (Лондон) в номере от 26 июня 1917 года пишет об этом с английской прямотой и плохо скрываемым удовлетворением: “Утрата морального духа русской армией является следствием приказа №1, изданного советами. Кроме того, что этот приказ давал понять солдату, что он – гражданин, наделенный одними только правами, но не имеющий обязанностей, он еще и ударил по принципу единоначалия…”казаться пророком, но надежды на спасение Государя нет… ”
циплины, всадники ничего не смогли с ними сделать… Вскоре город был снова взят австрийцами…” (“Биржевая газета”, июль 1917 года).
Демократы отменили в армии единоначалие – теперь все решало общее полковое собрание. ГОЛОСОВАНИЕМ РЕШАЛИ АБСОЛЮТНО ВСЕ ВОПРОСЫ!
Приказ №1 отменил в армии и чинопочитание, и всякое понятие о дисциплине! Армия из организованной вооруженной силы превратилась в сборище «вольных людей»…
Газета “Таймс уикли” (Лондон) в номере от 26 июня 1917 года пишет об этом с английской прямотой и плохо скрываемым удовлетворением: “Утрата морального духа русской армией является следствием приказа №1, изданного советами. Кроме того, что этот приказ давал понять солдату, что он – гражданин, наделенный одними только правами, но не имеющий обязанностей, он еще и ударил по принципу единоначалия…”
Чтобы понять, КОМУ ИМЕННО понадобился этот ПРИКАЗ, приведем выдержку из интервью товарища Иосифа Гольденберга, члена совета (Петроградского городского) рабочих и солдатских депутатов, данному в свое время французскому писателю Клоду АНЕ:
-“ПРИКАЗ №1– это НЕ ОШИБКА, а необходимость. Его редактировал не один только Соколов (Н.Д. Соколов – представитель Петроградского совета), он является единодушным выражением воли всего совета. В день, когда мы сделали революцию (февральскую), мы поняли, что, если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. МЫ НЕ КОЛЕБАЛИСЬ: мы приняли решение в пользу последней и употребили – я смело утверждаю это – надлежащее средство!”…
сударства Российского… Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и для спасения родной Матушки-России. Посему я готов отречься в пользу моего сына, с тем, чтобы он оставался при мне до совершеннолетия при регентстве брата моего великого князя Михаила Александровича. НИКОЛАЙ.»
Впервые слово “отречение” прозвучало в докладе генерала Рузского. Доклад был довольно краток – царь выслушал совершенно спокойно. Слово это его не удивило и не потрясло, как будто он ждал его! В конце доклада царь Николай сказал, что хотел бы знать мнение своих генералов, командующих фронтами.
Текст запроса командующим фронтами гласил:
“Наступила одна из страшнейших революций… Войну (с Германией) можно продолжить лишь при исполнении требований относительно отречения государя от престола в пользу сына… Армия должна всеми силами бороться с внешним врагом…”
ЗА ОТРЕЧЕНИЕ Николая Второго от престола высказались ВСЕ командующие фронтами: Кавказский фронт – великий князь Николай Николаевич (родной дядя царя), Юго-Западный – генерал Брусилов, Западный – генерал Эверт, Румынский – генерал Сахаров, Северный – генерал Рузский, Балтийский флот – адмирал Непенин. За отречение высказался также и начальник штаба Ставки генерал Алексеев.
ГЕНЕРАЛЫ РУССКОЙ АРМИИ ПРЕДАЛИ СВОЕГО ИМПЕРАТОРА!
Генерал Рузский своей властью прекратил переброску войск с фронта в столицу для пресечения беспорядков и анархии, а генерал Алексеев в своей телеграмме в ложном свете обрисовал положение в столице и просил всех командующих фронтами поддержать его требование к царю об отречении от престола…
Нам очень хочется забежать вперед и оповестить читателей о судьбе всех, кто так или иначе способствовал отречению царя и неминуемому развалу империи. Адмирал Непенин был убит восставшими матросами уже через несколько дней после отречения царя. Адмирал Колчак (командующий Черноморским флотом) был предан союзниками - белочехами и расстрелян эсерами из правого политцентра в Иркутске (до прихода Красной армии) через три года (зимой 1920 года). Генерал Рузский расстрелян чекистами в Ессентуках менее чем через год - в 1918. Генерал Эверт растерзан озверелой солдатской толпой уже в конце 1917 года. Генерал Алексеев, долгое время бывший начальником штаба Ставки, умер в августе 1918 года на Дону при невыясненных обстоятельствах, все источники туманно указывают – “умер от перенапряжения”.
Лишь один генерал Брусилов, герой первой мировой войны, автор знаменательного прорыва, попавшего во все учебники по тактике, умер своей собственной смертью в городе Москве, в 1924 году, будучи высокопоставленным работником центрального аппарата Красной армии…
За отречение высказались все высшие военные чины!
Этот НЕОЖИДАННЫЙ УДАР в спину СО СТОРОНЫ ГЕНЕРАЛОВ ошеломил и окончательно СЛОМИЛ слабовольного царя Николая - он тут же, в своем вагоне, подписал манифест об отречении от престола, наивно полагая, что “этим спасет трехсотлетнюю империю” от неминуемого развала и гибели.
И форма отречения Николая, и время отправки телеграмм были определены не без умысла – “дабы отказ от престола совершался не под давлением думских представителей Гучкова и Шульгина”, которые должны были вскоре прибыть в Ставку, как об этом потом написал в своем дневнике генерал Дубенский.
Представители думы – Гучков и Шульгин – прибыли в Ставку не после обеда, как ожидалось, а поздно вечером, в половине десятого. По пути они попытались связаться с генералом Ивановым, который по приказанию царя “выехал усмирять бунт”.
Один из самых активных деятелей эти судьбоносные или переломные дни в истории империи так описывает в своих воспоминаниях (“ДНИ”, В.В.Шульгин):
-…“Не помню, на какой станции нас соединили прямым проводом с генерал-адьютантом Николаем Иудовичем Ивановым… По приказанию государя он выехал по направлению к Петрограду усмирять бунт. Он дошел до Гатчины, но кто-то разобрал рельсы. ОН НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ СДЕЛАТЬ, потому что явились агитаторы, и солдаты уже разложились. На них нельзя положиться. Они больше не повинуются… Надо было спешить!”
Они рассчитывали, что в сложившейся ситуации царь отречется от престола в пользу брата, и “Михаил в качестве регента приберет к рукам власть, прежний порядок будет восстановлен, и династия таким образом будет спасена.”
На перроне их встретил флигель-адъютант полковник Мордвинов.
Думцы растерялись – они не ожидали, что все именно здесь и так быстро решится! “Мы пошли, как идут люди на все самое страшное – не совсем понимая…”
Царь Николай встретил прибывших депутатов Гучкова с Шульгиным в своем голубом вагоне спокойно и даже как будто дружелюбно. “Совет наш сводится к тому, что вы должны отречься от престола…” – С волнением произносит свою речь Гучков, но Николай обрывает его: “Эта длинная речь лишняя. В три часа дня я принял решение отречься в пользу сына. Но теперь, подумав, пришел к заключению, что расстаться с ним не могу, и передаю престол брату Михаилу. Надеюсь, вы понимаете чувства отца!”...
Набросок текста уже есть, он заранее подготовлен Шульгиным.
Они не навязывают, а лишь предлагают.
Царь берет протянутую ему бумагу и уходит.
Через час возвращается и передает думцам уже машинописный текст, под которым стоит подпись “Николай”.
ПРИМЕЧАНИЕ. Подпись об отречении царем была сделана КАРАНДАШОМ, что впоследствии дало пищу многочисленным критикам - царь, мол, не отрекался! А его подпись ОБВЕДЕНА!
Однако предусмотрительный Шульгин тут же просит царя Николая передвинуть время на акте на несколько часов назад, когда депутатов в царском вагоне еще не было, – как будто этот “исторический документ” ПОДПИСАН царем не ПОСЛЕ, а ДО приезда делегации думцев: “Я не хотел бы, чтобы когда-нибудь кто-нибудь мог сказать, что манифест был нами вырван…”
Одновременно царь Николай (уже отрекшийся от престола) подписал по просьбе того же неугомонного В.В.Шульгина указ о создании Временного правительства во главе с князем Г.Е.Львовым, которое будет работать до созыва Учредительного собрания, и указ о назначении Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича (родной дядя царя).
Однако и тут произошла заминка – услышав имя князя Львова, царь поинтересовался, какой у того чин. В ответ депутаты растерянно пожали плечами – царь лишь иронически усмехнулся…
В бумагах он указал даже точное время – 15.00 часов, хотя в действительности (по воспоминаниям Шульгина) “часы показывали начало двенадцатого ночи!”
Это время было указано опять же по просьбе депутата Шульгина - не мог же уже отрекшийся от престола царь производить такие назначения! А тут все довольны: депутаты сохраняли лицо и остались порядочными людьми, а царь подчеркивал независимость своего исторического решения. Подписав акт отречения, бывший царь Николай Второй надел свою полковничью шинель и вышел на перрон…
“ОТРЕКСЯ, КАК БУДТО ЭСКАДРОН СДАЛ!”
Эту фразу почему-то приписывают известному поэту Александру БЛОКУ, однако произнес ее генерал-майор Дубенский, один из генералов свиты царя Николая Второго: «Отказался от престола просто – как эскадрон сдал!»
Многочисленная царская охрана и довольно солидное окружение тут же мгновенно исчезли! Обескураженный и очень раздосадованный царь долго бродил по перрону в сопровождении лишь одного принца Лейхтенбергского, который в тот момент в ставке исполнял обязанности дежурного флигель-адьютанта, и изливал ему душу.
“После подписания акта (об отречении от престола) лицо у него одеревенело, он стал всем кланяться и протягивать руку, и мне тоже протянул…”– Так потом напишет в своем дневнике генерал Дубенский, все это время пребывавший рядом с царем.
Александра Федоровна находится в это время в Царском селе (болен сын Алексей, наследник престола). Сознание собственного бессилия помрачает ее разум – если бы царица была рядом, она не позволила бы Николаю Александровичу так легко оставить российский престол, но их разделяют восемьсот верст: “Я на троне двадцать три года! Я знаю Россию, я знаю, как любит народ нашу семью. Кто посмеет выступить против нас?!”
Она шлет срочные телеграммы то в Могилев, то в Псков, но они возвращаются обратно с неизменной пометкой “Местонахождение адресата неизвестно”...
В ту же ночь участники псковского совещания разьехались в разные стороны.
Бывший царь снова отправился в город Могилев, в свою Ставку, к месту бывшей своей военной службы. А думцы с манифестом царя отправились в Петроград.
Каким ветром с вокзала занесло радостного Гучкова в соседние Николаевские железнодорожные мастерские, он и сам потом толком объяснить не мог! Здесь он объявил собравшимся рабочим, что царь отрекся от престола в пользу брата Михаила Александровича и в России создано демократическое правительство.
Взрыв возмущения тут же прокатился по толпе – запахло самосудом!
“Давай сюда грамоту!”- Раздались возмущенные крики рабочих. Мастеровые тут же заперли двери помещения и начали обыскивать Гучкова. Документа не нашли и только поэтому Гучкову и Шульгину удалось выбраться из разъяренной толпы живыми. Позже выяснилось (со слов самого Шульгина), что Шульгин в самый критический момент передал акт отречения Николая от престола депутату Лебедеву, а тот сунул его Бубликову, которому удалось незаметно уйти и спрятать документ в куче старых газет у себя в шкафу…
Наиболее точно кипящую атмосферу тех дней передал глава партии большевиков В.И.Ленин (том 31, полное собрание сочинений, - для особо интересующихся):
- “Новая влась уже работает над реставрацией царской монархии, уже приглашает кандидата в новые царьки, Михаила Романова! …Оно хочет, чтобы власть в России имели не сам народ, а новый царь вместе с буржуазией!”
Ковать железо надо, пока оно горячо! Эту истину понимали и новые лидеры новой России. И потому 3 марта они собрались на квартире князя Путятина – Керенский, Родзянко, Милюков, Львов, Набоков, Некрасов, Шульгин и некоторые другие видные деятели. Большинство склонялось к тому, чтобы брат Михаил взял власть! Правда, они предупреждали, что в данной накаленной атмосфере этот шаг таит для него громадную опасность.
- Я не вправе скрывать здесь, - заявил всем Александр Федорович Керенский (урожденный Аарон Кирбис), - каким опасностям вы лично подвергаетесь в случае решения принять престол…
- Если вы откажетесь, - заявляет со своей стороны Милюков, - будет гибель… Потому что Россия потеряет свою ось! Монархия – это ось… Монархия – это единственно возможный в России центр…Если вы откажетесь, будет ужас…
Милюкова, который выступает с речами несколько раз, чуть ли не после каждого оратора, горячо поддерживает его однопартиец и соратник Гучков:
- Без царя России не жить! Если вы боитесь возложить на себя бремя короны, примите власть по крайней мере на время… Пообещайте народу сдать власть Учредительному собранию, как только кончится война…
В тот же день Родзянко послал генералу Алексееву в Ставку телеграмму – о результатах совещания на улице Миллионной. Николай в это время – 3 марта (или 16-го по новому стилю) вернулся в Ставку, в Могилев, чтобы проститься с офицерами и повидаться с матерью, которая прибыла туда из Киева. По приезду Николай узнал, что его брат Михал тоже отрекся от российского престола в пользу Учредительного собрания, и с горечью в своем дневнике дает следующий комменарий:
- “Третьего (16-го) марта. Оказывается, Миша (брат) отрекся. Его манифест кончается четыреххвосткой для выбора через шесть месяцев Учредительного собрания. Бог знает, кто надоумил его подписать такую гадость… В Петрограде беспорядки прекратились, лишь бы так продолжалось дальше…”
Повсюду развеваются красные флаги, начинается демократическая вольница. Но в Ставке пока порядок соблюдается! Делать там Николаю, в сущности, теперь уже нечего, и поэтому 4 марта бывший самодержец один, без привычной многочисленной охраны, едет на железнодорожный вокзал встречать мать. Погода в городе морозная – снег, метель.
Читаем запись в дневнике Николая: «Гулял, опять началась метель. Обедал с мама и поиграл с ней в безик. В десять часов поехал к обедне… Погулял в садике…»
В тот же день (4 марта) Николай вручил генералу Алексееву записку с требованием гарантий – речь шла о беспрепятственном проезде в Царское село, о безопасном пребывании там до выздоровления детей (почти все они в это время заболели корью в тяжелой форме) и последующем беспрепятственном выезде в Мурманск. Оттуда Николай с семьей собирался отбыть в Англию, где его ждал (как он наивно полагал) двоюродный брат!
Эти три пункта требований бывшего монарха генерал Алексеев тут же передал по телеграфу главе Временного правительства князю Львову, а вот о четвертом, самом важном, с точки зрения бывшего царя, почему-то умолчал: Николай требовал гарантировать ему беспрепятственное возвращение (из Англии) в Россию по ОКОНЧАНИИ ВОЙНЫ - «для постоянного жительства в Крыму, в Ливадии». Повторной телеграммой генерал Алексеев просил Временное правительство срочно направить своих представителей для сопровождения бывшего царя.
6-го марта генерал Алексеев получил из столицы «добро» на требования или пожелания царя Николая. О новостях в стране и в мире бывший царь узнавал из газет.
Откроем и мы “Петроградскую газету” (официальный орган советов) - номер за 11 марта:
- Совет рабочих депутатов об аресте Николая Второго. Вчера (10 марта) состоялось заседание совета в зале Михайловского театра. Первым был заслушан доклад депутата Н.Д.Соколова от исполнительного комитета об аресте отрекшегося императора. Докладчик довел до сведения совета рабочих и солдатских депутатов о том, что Временное правительство намеревается отправить низложенного царя в АНГЛИЮ и уже вступило по этому поводу в переговоры с английским правительством. Исполком признал, что Временное правительство нарушает договор, заключенный с исполнительным комитетом. Для того, чтобы не допустить этого, исполком распорядился отправить в Царское село свою комиссию вместе с воинскими частями, которые окружили дворец. Сделав это, исполнительный комитет вступил в переговоры с Временным правительством, которому пришлось санкционировать решение исполнительного комитета…”
Нам лишь остается напомнить, что в стране в тот момент сложилось двоевластие – ОБА (советы и временное правительство) объявили себя ВЫСШИМИ органами власти и потому заключили договор, о нарушении которого правительство теперь и предупреждал исполком. Ссориться с советами министры не захотели и потому вынуждены были уступить их требованию об аресте царя.
8-го марта бывший царь попрощался с солдатами и офицерами Ставки, которым наказал служить честно родине и при новом правительстве. В ответ генерал Алексеев пожелал бывшему государю «счастья в новой жизни». Николай исполнил все, что от него потребовали власти, и потому ждал, что те в ответ тоже выполнят все свои прежние обещания.
Поезд для бывшего русского царя и его семьи был готов уже 8 марта. Ждали только представителей новой власти – для сопровождения. Вскоре они прибыли – это были члены государственной думы Бубликов, Вершинин, Грибунин, Калинин.
На вокзале собралось огромное количество публики, как об этом потом они напишут в своем отчете. После кратких приветственных речей эмиссары Временного правительства отправились в штаб, где имели беседу с генералом Алексеевым. В кармане у Бубликова, новоиспеченного комиссара путей сообщения, лежало постановление Временного правительства об аресте бывшего царя Николая Второго и его супруги!
Оно было принято Временным правительством накануне: «Признать отрекшегося императора Николая Второго и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося императора в Царское село»…
Не арестовать, а всего лишь «признать лишенным свободы» бывшего хозяина земли русской! Генерал Алексеев доложил бывшему инженеру-путейцу Бубликову о готовности царского поезда к отправке и тут же выдал по его требованию список сопровождающих Николая лиц, из которого тот по неведомой причине вычеркнул генерал-адъютанта Нилова. Затем Бубликов отдал ряд других распоряжений и лишь после этого предъявил генералу постановление Временного правимтельства об аресте бывшего царя Николая.
«Моим первым движением, - вспоминал потом демократ Бубликов, - было отказаться от этой почетной роли. Слишком мне претило разыгрывать из себя тюремщика. Но затем, поразмыслив, я решил принять поручение…»
Когда бывший царь сел в свой специальный поезд, они обьявили ему через начальника главного штаба генерала Алексеева, что он, бывший российский император, а ныне “просто гражданин Романов”, арестован по специальному декрету Временного правительства и решению исполнительного комитета.
Бубликов ранее самовольно взял под свое личное управление сеть железных дорог Российской империи и все линии телеграфа. Именно из телеграммы Бубликова вся страна узнала о свершившейся революции в столице!!
Одновременно Бубликов ЗАПРЕТИЛ тогда, в начале марта, движение всех поездов в районе Петрограда, справедливо опасаясь переброски в столицу верных императору Николаю Второму войск с фронта. Позже он так отзывался о переломном моменте в жизни империи: “Была такая неразбериха, так мало на верху было толку, что достаточно было всего лишь одной дивизии с фронта, чтобы восстание в столице в корне было подавлено! Ощути тогда царь Николай Второй хоть МАЛЕЙШИЙ прилив энергии, и я давно бы болтался на виселице!!”
Арест царицы был произведен в тот же день, 21 марта, генералом Корниловым, бывшим тогда командующим войсками Петроградского военного округа.
Назначенный на этот пост одним из последних указов царя Николая Второго, генерал Корнилов не постеснялся, однако, принять личное участие в аресте царицы, а немного позже и сам был арестован и заключен в крепость, по роковому стечению обстоятельств, находящуюся всего в каких - то сорока милях от города Могилева! При аресте царицы Александры (Алисы) Федоровны присутствовал только один человек – гвардейский полковник Кобылинский, бывший начальник царскосельского гарнизона, в свое время назначенный на эту должность лично генералом Корниловым.
Генерал Алексеев передал бывшему царю:
"Ваше величество должны считать себя как бы арестованным!»
Проводы были молчаливыми.
Бывший царь никак не мог примириться с изменой своего ближайшего окружения, которое мгновенно переметнулось на сторону новой власти.
«Погода морозная и ветреная. Тяжело, больно и тоскливо!» - Об аресте в дневнике - ни слова. «Как бы арестованный!» - отныне царь будет находиться в состояния плена на своей собственной территори…
Бывший государь прибыл в столицу 22 марта, и его, как всегда, сопровождало очень много лиц. Но как только он вышел из своего вагона, все эти “многочисленные лица” из окружения “посыпались на перрон и стали быстро разбегаться” в разные стороны. После этого бывший царь Николай с горечью написал в своем дневнике: “Кругом измена, и трусость, и обман …”
Нарышкин, Саблин, Граббе, Фредерикс, Воейков, Лейхтенбергский – теперь бежали даже те, кому царь Николай изливал душу после отречения! В те дни бывший глава думы “этот толстяк Родзянко” злорадствовал:
- “Эти люди были первыми, в тяжелую минуту бросившими царя! Вот как государь не умел выбирать себе близких!”
Немного у царя оказалось верных слуг!
Покончил с собой легендарный начальник охранки Зубатов, застрелился старый служака генерал Мищенко, отказался присягать Временному правительству граф Келлер. На этом список преданных слуг царя и кончается…
Постановление Временного правительства о лишении свободы царя и царицы состоялось 20 марта 1917 года. Тем самым оно хотело ОГРАДИТЬ бывшего государя от нежелательных эксцессов первого революционного потока. Попутно тогда же была создана верховная Чрезвычайная следственная комиссия, которая собиралась досконально расследовать деятельность бывшего царя “как носителя высшей государственной власти старого строя”, так и всех должностных лиц вообще, “так или иначе приковывавших к себе внимание всего общества своими действиями”.
Глава Временного правительства России демократ Александр Федорович КЕРЕНСКИЙ (Аарон Кирбис) в ответ на требования озлобленных революционных солдатских масс немедленно расстрелять “как врагов родины и отечества” бывших царя и царицу, прямо и решительно заявил: “Я никогда не приму на себя роль Марата! И вину Николая Второго перед Россией рассмотрит беспристрастный суд”...
36-летний Александр Федорович Керенский для бывшего царя и его супруги – “луч света в темном царстве”!
А ведь всего каких-то четыре месяца назад разгневанная императрица требовала от своего венценосного супруга “повесить Кедринского за его ужасную речь в Думе”, что, по ее мнению, было бы для других “полезным примером!”
К визитам Керенского во дворце вскоре привыкли и принимали как своего. Какой милый молодой человек – культурный, вежливый, заботливый!
Кто бы мог подумать! Он совсем не похож на того “Кедринского-Керенского, для которого совсем недавно присматривали сук покрепче”. Бывший царь, сидя на диване, довольно снисходительно выслушивал рассказы словоохотливого молодого человека и даже сочувствовал:
- “Как жаль, Александр Федорович, что у меня раньше не было такого хорошего министра, как вы! Вы были бы у меня очень хорошим министром!...”
Запись в дневнике Николая Второго (от 22 июня 1917 года): “Этот человек положительно на своем месте в нынешнюю минуту, чем больше у него власти, тем лучше.”
Похоже, они сразу же понравились друг другу – бывший монарх и февральский демократ: «Экс-император иногда сожалеет о прошлом… Ему тяжело говорить об этом, особенно о людях, которые покинули его…Да, не ожидал он такого вероломства…»
Февраль всколыхнул страну!
Она словно проснулась ото сна – политикой начали интересоваться даже мещане, ранее шарахавшиеся от одного слова “революция”, буржуа нацепили красные банты и с удовольствием рассуждали о свободе, о демократии и равенстве…
О реакции на события в России можно судить по мнению высших представителей Англии, вроде бы официальной союзнице России в мировой войне. Узнав о свершившейся “февральской революции”, английский премьер ЛЛОЙД ДЖОРДЖ удовлетворенно заметил: “ОДНА ИЗ ЗАДАЧ ЭТОЙ ВОЙНЫ ВЫПОЛНЕНА!”
С начала февральской революции прошло три месяца, но ее важнейшие вопросы – о мире, о хлебе, о земле - не решены. Война продолжалась! День войны обходился России в пятьдесят миллионов золотых рублей. Половина взрослых мужиков по-прежнему прозябала в окопах. Хозяйственное положение еще более ухудшилось.
Финансовая система страны пришла в полное расстройство. Товаров становилось все меньше и меньше, а денег все больше, так что цены росли не по дням, а по часам. Торговцы беззастенчиво вздували цены. Появилась частушка: “Был царь-дурачок, был хлеб – пятачок, а теперь республика – хлеб четыре рублика!”
Чтобы СПАСТИ страну от неминуемо надвигающейся экономической КАТАСТРОФЫ, новая демократическая власть должна была прилагать поистине героические усилия. Надо было осуществить жесткие меры – проводить учет и контроль, регулирование и распределение имеющихся ресурсов, не останавливаясь “перед священным правом частной собственности”.
Надо было вести решительную борьбу с разрухой и даже с саботажем со стороны некоторой части капиталистов и торговцев, старающихся максимально нажиться на переживаемых страной трудностях.
Надо было жестко осуществлять государственное регулирование производства важнейших видов продукции, не особо надеясь на “всемогущую руку свободного рынка”, который “все исправит”! Особенно в условиях продолжающейся войны…
Однако время шло, положение усугублялось, а правительство не принимало никаких действенных мер! Дальше разговоров дело почему-то не шло.
“ВСЕ ОБЕЩАТЬ – НИЧЕГО НЕ ИСПОЛНЯТЬ!” –
Такова была, по мнению многих наблюдателей, политика Временного правительства! То же самое, почти один к одному, потом – в 1991 году – повторилось в России и при новых демократах во главе с бывшим верным ленинцем и коммунистом товарищем ЕЛЬЦИНЫМ: традиция у наших россиянских демократов такая что ли?!
Что представляла собой Россия в тот судьбоносный для нее год? Бесконечная кровавая и бессмысленная мировая война, бешеный разгул уличной демократии, падение до нуля авторитета власти, экономическая разруха и невиданное обнищание, крикливое требование скорых перемен у лидеров расплодившихся революционных, демократических и прочих партий – вот лишь некоторые штрихи к портрету той России.
После свержения монархии Россия вдруг оказалась самой свободной страной Европы и мира! Однако никто толком НЕ ЗНАЛ, ЧТО ДЕЛАТЬ с этой самой желанной и долгожданной свободой, которая сама по себе не решала острейших проблем, в тисках которых оказалась страна.
Почитаем письма, адресованные главе Временного правительства Александру Федоровичу Керенскому:
“- Народ, эту темную, невежественную, безграмотную массу, Вы приняли за зрелых и развитых людей, и, не научив его азбуке, сразу посадили в политический университет. Посмотрите, к чему это привело! Свобода собраний – только для большевиков, свобода стачек – исключительно для самых бессовестных вымогательств. Равенство, законность? Но они давно упразднены в революционном порядке и заменены самосудами. В комитетах (органы местной власти) – или неграмотные, или каторжники, наводящие ужас на население…”
О том же самом пишет и епископ Андрей Уфимский:
- “У нас теперь на местах - полная анархия, никто никого не слушает и делают все то, что хотят: и насилия, и грабежи, и издевательства, а вы, Временное правительство, все пишете воззвания, которые прямо всем осточертели : их ведь никто не читает, а прямо отплевываются, несмотря на высокие мысли, выраженные в них…”
Один из лидеров партии меньшевиков Юлий Мартов (Цедербаум) так описывает ситуацию в демократической России, сложившуюся летом 1917 года (письмо направлено из Петрограда в Швейцарию):
-“…Страна разорена, цены безумные – значение рубля равно 25-30 копеек, не более. Город запущен до страшного. Обыватели всего страшатся – гражданской войны, голода, миллионов бродящих солдат и т.д. Если не удастся очень скоро привести к миру, неизбежна катастрофа. Над всем тяготеет ощущение чрезвычайной временности всего, что совершается. Такое у всех сейчас чувство, что все это революционное великолепие на песке, что не сегодня – завтра что-то новое будет в России – то ли крутой поворот назад, то ли красный террор…”
Газеты иногда вспоминали про бывшего царя. Так, например, 4 июня 1917 года “Петроградская газета” поместила статью, подписанную автором по имени Б.Ц-к :
“Пошел четвертый месяц, как бывший царь Николай Романов и его семья находятся под арестом в Александровском дворце в Царском селе… Ежедневно царскосельских узников охраняет 178 человек солдат при трех офицерах… Обед бывшего царя состоит из нескольких блюд, приготовленных находящимся в заключении дворцовым поваром. Ежедневно Николай Романов, супруга и дети совершают прогулки по парку. Бывший царь любит физический труд. Зимой он колет лед, а весной расчищает дорожки и поливает цветы… Охрана бывшего царя находится в очень надежных руках… члены бывшей царской семьи лишены возможности куда-либо скрыться!”
Ознакомившись с этой корреспонденцией, граф Бенкендорф, казалось бы уже привыкший к развязному тону “свободной демократической прессы”, не выдержал:
- “Ну, и подлецы! В том числе и этот Бэцик! Да как они смеют писать о Государе, словно это уголовный преступник? Впрочем, это еще ягодки. На пятки эсерам, кадетам и прочим октябристам наседают откровенные ставленники немцев. Они называют себя большевиками, верховодит ими некто Ульянов-Ленин, еврей по материнской линии (мать в девичестве - Мария Израэльевна Бланк)... Генштабисты убедили кайзера Вильгельма выделить круглую сумму, чтобы свалить нынешнее правительство Кирбиса-Керенского и на его место поставить Ульянова-Бланка. Они для того и вывезли этого большевика вместе с кагалом сородичей из Швейцарии…
Он ведь твердо пообещал немцам вывести Россию из войны с Германией и превратить войну империалистическую в гражданскую. Лозунги его лживы, но привлекательны, и потому многие попались на его удочку… Я старик и знаю подоплеку многого… Подрывную революционную деятельность проводят не кто иной, как иудеи. Через графа ВИТТЕ, своего человека в иудейских кругах, Государь пытался откупиться от них. КАКОЕ ТАМ! След привел от французских РОТШИЛЬДОВ к английским, а те заявили, что ВСЕМ ЗАПРАВЛЯЕТ АМЕРИКАНСКИЙ БАНКИР Яков ШИФФ. Так что боюсь оказаться пророком, но надежды на спасение Государя нет… ”
Армия без жесткого руководства и единоначалия постепенно превращалась то ли в стадо босяков, то ли в шайку разбойников.
Газеты тех дней пестрят сообщениями типа этого: “Зная, с кем имеет дело, противник намеренно оставил (в районе города Станислава) большие запасы вина и водки. Русские свободные солдаты откупоривали бочки и пили. Князь Багратион, начальник Дикой дивизии (ее два полка состояли только из чеченцев и ингушей, не знавших русский язык и потому не поддающихся революционной агитации!) послал 80 кавалеристов, чтобы навести порядок.
Но, окруженные четырьмя тысячами солдат, пьяных в дым и освобожденных от уз дисциплины, всадники ничего не смогли с ними сделать… Вскоре город был снова взят австрийцами…” (“Биржевая газета”, июль 1917 года).
Демократы отменили в армии единоначалие – теперь все решало общее полковое собрание. ГОЛОСОВАНИЕМ РЕШАЛИ АБСОЛЮТНО ВСЕ ВОПРОСЫ!
Приказ №1 отменил в армии и чинопочитание, и всякое понятие о дисциплине! Армия из организованной вооруженной силы превратилась в сборище «вольных людей»…
Газета “Таймс уикли” (Лондон) в номере от 26 июня 1917 года пишет об этом с английской прямотой и плохо скрываемым удовлетворением: “Утрата морального духа русской армией является следствием приказа №1, изданного советами. Кроме того, что этот приказ давал понять солдату, что он – гражданин, наделенный одними только правами, но не имеющий обязанностей, он еще и ударил по принципу единоначалия…”
Чтобы понять, КОМУ ИМЕННО понадобился этот ПРИКАЗ, приведем выдержку из интервью товарища Иосифа Гольденберга, члена совета (Петроградского городского) рабочих и солдатских депутатов, данному в свое время французскому писателю Клоду АНЕ:
-“ПРИКАЗ №1– это НЕ ОШИБКА, а необходимость. Его редактировал не один только Соколов (Н.Д. Соколов – представитель Петроградского совета), он является единодушным выражением воли всего совета. В день, когда мы сделали революцию (февральскую), мы поняли, что, если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. МЫ НЕ КОЛЕБАЛИСЬ: мы приняли решение в пользу последней и употребили – я смело утверждаю это – надлежащее средство!”…
К чему это привело на фронте, видно из дневника Пьера Жильяра, учителя царского наследника Алексея:
- “Среда. 20 июля (1917 года). Ничего нового в нашем заключении… Неуспех на фронте принимает все более и более значительные размеры. Выясняется отступление. Государь очень этим огорчен…”
Временное правительство бдительно охраняет бывшего царя Николая и СОВЕРШЕННО НЕ ЗАМЕЧАЕТ надвигающейся смертельной опасности! Целый десант “германских агентов во главе с большевиком Ульяновым-Лениным” уже высадился на Финляндском вокзале, а на коммерческом пароходе плывет из Америки другой “агент мирового капитала” Лев (Лейба) Троцкий-Бронштейн…
только правами, но не имеющий обязанностей, он еще и ударил по принципу единоначалия…”
Положение в воюющей стране продолжает ухудшаться.
Перебои в снабжении продуктами крупных городов стали нормой. Опоздания поездов стали нормой. Отключения электроэнергии стали нормой. Нормой стали митинги на фронтах по поводу очередного наступления…
В обстановке нарастающего недовольства в столице снова начались массовые демонстрации протеста. Первая из них прошла 18 июня.
Это был первый звонок!
Временное правительство один к одному повторяло ошибки прежнего, царского. Вместо налогообложения сверхприбыли торговцев и жесткого распределения имеющихся ресурсов правительство выпускало в невиданных масштабах бумажные деньги (часто их даже не разрезали, а выдавали рулонами, как туалетную бумагу), что неминуемо вызывало рост цен и, как следствие, нарастающее недовольство и озлобление.
Сумма бумажных денег, читаем в учебниках истории, достигла 9950 миллионов рублей при золотом обеспечении в 1476 миллионов. Таким образом, золотое обеспечение рубля упало до 14 копеек! То есть цены выросли в семь раз. Напомним – при демократе ЕЛЬЦИНЕ цены в «свободной России» росли гораздо круче: за год в сотни раз…
Родственники царя Николая Второго:
(английский король Георг Пятый являлся российскому Николаю Второму двоюродным братом – их часто путали, так они были сильно похожи!)
Англия была не единственной страной, где Керенский, верный своему слову, тщетно пытался пристроить семью бывшего “хозяина земли русской”. В Дании у Николая Второго живет двоюродный брат король Христиан Десятый, в Греции – королева Ольга из рода Романовых, в Испании – Альфонс Тринадцатый.
Список можно продолжать, а толку?!
Как говорится в том рекламном слогане, “при всем богатстве выбора альтернативы нет!” Все они (короли и цари) под теми или иными надуманными предлогами отказывают в пристанище бывшему русскому монарху!
Что-что, а предлог в просвещенной и премудрой Европе могли найти всегда! Вроде почти вся Европа ходит в друзьях и родственниках, а приткнуться царю некуда…