У самого порога тишины,
порой, такой желанной и влекущей,
мы замираем, словно смущены,
раздумьями об истинном и сущем.
И хочется проникнуться, понять, -
всю эту тайну, мучившую многих,
что ты желаешь страстно разгадать,
в числе таких же, ищущих, «двуногих».
Без этого тревогу не унять,
зовущую, куда-то — в неземное;
не обрести ни смысл, ни благодать,
ни мира, наконец, с самим собою.
И этой тайной, весь заворожён,
сильнее всех других своих желаний -
я слышу тишины предвечной звон,
и отзвук, в снах зовущий, тех посланий,
которых мне, покуда, не прочесть,
хотя зовут настойчиво и властно, -
как неземную, истовую речь,
с которой вся душа моя согласна…