Глава 3
Постижение
Заключительная часть
С той жуткой ночи прошла неделя.
Как хорошо, когда рядом добрые отзывчивые люди.
Соседи помогали нам во всём и сложности этой недели преодолевались легче,
нас ни на минуту не оставляли одних, даже на ночь кто-нибудь оставался с нами.
Тамилла понемногу шла на поправку. Тётушку Зейнаб в ту ночь парализовало,
она была всю неделю в «стабильно тяжёлом состоянии», как говорили врачи.
Но по прошествии времени у неё тоже стала наблюдаться положительная динамика
и это обнадёживало.
Замирку, чтобы не травмировать, выхаживали дома, под наблюдением врача,
она ни на секунду не хотела оставаться без мамы, даже спала с ней.
И я на работу временно не ходил, по настоянию доктора,
но был в курсе всех событий, навещали ребята и, конечно же, тётя Фая.
Она всю неделю одна «держала оборону» на заявках,
а по вечерам приходила «на чай», принося с собой то банку варенья, то печенье.
Прошла вторая неделя августа, близились вступительные экзамены
в колледж. Не теряя времени, я стал готовиться, полный решимости поступить.
Мама начала ходить на работу, и Замирка неизменно увязывалась за ней.
Сегодня наконец-то выписали Тамиллу. Её привёз из больницы Геннадий Фёдорович,
а Тамара Ахмедовна привела на дом парикмахера, который сделал ей аккуратную стрижку.
Сестра сильно похудела и со стрижкой выглядела совсем как школьница, но её это не портило.
Вечером собрались за чаем вместе с соседями.
Джек был с нами, Замирка с ним сдружилась, и он уже позволял ей себя гладить.
– Давайте тоже заведём у себя овчарку, – вдруг попросила Замирка,–
она нас будет защищать. Мама неожиданно согласилась и пообещала
в ближайшее время, при помощи Геннадия Фёдоровича, купить собаку.
Всё прошедшее время мы не затрагивали тему той ночи,
это было ещё слишком болезненно для всех нас.
О подробностях мы узнали много позже, от следователя.
В тот день, лишившись работы и виня во всём Тамиллу,
Толиб затаил на неё злобу, решив наказать.
Вечером выследил её, когда она с тётей Фаей возвращалась домой
с работы. Выждав момент, когда соседка ушла, а Тамилла открывала ключом
входную дверь, он ворвался следом за ней и, обзывая последними словами,
ударил по лицу кулаком.
Тамилла от неожиданности закричала, и попятилась вглубь квартиры.
На крик сбежались тётушка Зейнаб и Замирка.
С силой оттолкнув их, он бросился за Тамиллой в комнату и, настигнув,
стал наносить ей удар за ударом.
Она, уворачиваясь от его кулаков, попыталась закрыться в ванной.
Но он, выбив замок, толкнул Тамиллу в грудь, она упала.
Однако ему показалось этого мало.
Увидев ножницы, он схватил их и срезал сестре косу, после чего со словами:
будешь знать, тварь, как не в свои дела соваться, выбежал из дома.
Так вот почему он исчез тогда из суда, подумал я, и спросил:
– Ещё не нашли его?
– Ищем, – коротко ответил следователь, – и обязательно найдём,– уверил он нас.
Лето неумолимо шло к концу. Я сдал экзамены и поступил в колледж.
До начала учёбы продолжил работу с Аликом.
Позже меня, возможно, переведут на гибкий график с учётом учёбы, так планировал Шеф.
Я всё-таки не теряю надежду на свои заработанные деньги выкупить папин подарок из
ломбарда и вернуть его маме.
Как-то в один из дней мы возвращались с Аликом в цех за заменой тары.
Время было обеденное.
По пути остановились у придорожного кафе, захватить что-нибудь на обед.
Алик пошёл сам, я находился в машине.
Теперь после случая с полковником, в машине всегда кто-нибудь из нас оставался.
Мимо шла группа парней, среди них был мой одноклассник.
Мы поздоровались, поговорили о том, о сём и я уже собирался сесть в машину,
как вдруг услышал: – Смотрите-ка, на них.
Недалеко от нас проходило несколько девушек, обычные городские девчонки,
вроде ничего особенного.
Вдруг слух резанули слова одного из парней: – Эх, какие бева* без дела ходят,
сейчас бы оприходовать какую-нибудь из них, – и зацокал им вслед.
Парни громко загоготали, послышались грязные ругательства в адрес девушек.
– Как это оприходовать? Кто бева? – не понял я.
– Не понял? – В его вопросе чувствовалась насмешка.
И тут до меня дошло, что он имел в виду. Кровь ударила мне в голову.
Я схватил его за грудки и стал трясти, что было сил.
– Ты за что их обзываешь, гад, а если это твоя сестра или мать пройдут?
Гогот тут же прекратился. Настала тяжёлая тишина.
Одноклассник разнял нас, пытаясь шуткой прекратить инцидент.
Я не мог успокоиться.
Разве я забуду слёзы мамы и Тамиллы, которые не могли нормально
работать из-за такого вот унизительного и оскорбительного обращения к ним.
А ведь они вынуждены были работать, чтобы поддержать семью, оставшуюся без
кормильца.
В это время подбежал Алик, приструнил парней, и усадил меня в машину.
Ехали, молча, думая каждый о своём.
Вспомнилось, как папа трепетно относился к маме, к своей семье.
Только теперь я понял, от чего он ограждал маму, почему не хотел, чтобы она работала.
Он слишком хорошо знал этот жестокий мир и стремился уберечь её, от грубой действительности.
Но судьба распорядилась по-своему, и мы сполна столкнулись со всеми жизненными трудностями.
В последние дни августа из больницы выписали тётушку Зейнаб.
Она уже потихоньку передвигается сама, но на полное восстановление нужно ещё время.
Тамилла с сестрёнкой присматривают за ней.
Замирке подарили щенка овчарки, и она целыми днями с удовольствием с ним возится.
Сегодня приходил следователь и сообщил, что Толиба нашли.
Он совершил аварию на машине и находится в районной больнице за городом,
с обширным переломом конечностей и позвоночника.
Состояние его крайне тяжёлое и, даже если выживет, то останется калекой,
прикованным к постели навсегда.
У меня не было злорадства к нему, также как и у Тамиллы.
А мама пожалела его мать, которой теперь придётся жить с этим горем навсегда.
Завтра выходной. Геннадий Фёдорович предложил мне прогулку в парк Победы, я согласился.
Наутро мы выехали, за нами увязалась Замирка со своим Графом,
так она назвала щенка.
Джек свысока, но благосклонно поглядывал на малыша. Стояла прекрасная погода.
Парк находится на высоком холме и с него хорошо виден город.
– Как красиво! – радостно взвизгнула Замирка и захлопала в ладоши.
Джек, без поводка, довольный простором и свободой носился по дорожкам парка.
Долго мы гуляли по зелёному парку, раздумывая каждый о своём
и любуясь с высоты красотой нашего мирного города.
Всего несколько месяцев прошло, а сколько событий произошло в моей жизни
за это короткое время, подумал я. Сколько пришлось постичь...
– А ведь это только начало, – поделился я своими мыслями с Геннадием Фёдоровичем.
Он внимательно слушал.
– Мне представляется, что жизнь – это огромный слоёный пирог, в котором человек
постигает и сладкое, и горькое. При этом никогда не узнаешь,
чем она тебя угостит в следующий раз.
– Жизнь, Тимур, нужно любить, ценить и принимать за счастье,
радоваться каждому наступившему дню. Не всем это дано, – ответил Геннадий Фёдорович.
Мы подошли к мемориальному комплексу погибшим воинам в самой страшной войне человечества 20 века.
– Вот кому мы обязаны, вот перед кем должны преклоняться, – сказал Геннадий Фёдорович.
Ведь они ничего не успели увидеть в жизни, всё отдали нам.
Свою молодость, нерастраченную любовь, стремление к счастью. Помни об этом, Тимур.
– Помню и всегда буду им благодарен, – ответил я.
– Знаешь, – продолжил он, – у прекрасного поэта Эдуарда Асадова, есть такие строки:
Красоту увидеть в некрасивом,
Разглядеть в ручьях разливы рек,
Кто умеет в буднях быть счастливым,
Тот и впрямь счастливый человек.
– Возьми за основу эти мудрые слова и будь счастлив, мой юный друг.
Геннадий Фёдорович потрепал меня за плечо, и мы направились домой.
Завтра начнётся новая неделя, с новыми заботами и хлопотами, но я теперь твёрдо
знаю, что какие бы испытания ни вставали на моём пути – они не помешают мне
любить жизнь и стремиться к добру.
А моя семья всегда будет под моей надёжной защитой, а как иначе?
Ведь я же мужчина!
бева* - вдова, в пер. с тадж.
Октябрь 2018 г.