Тронул ветер дырявые кроны осин.
Шорох листьев похож на дыхание.
Кто на паперти с храмом - один на один?
Чьё далёкое эхо рыдания?
За рекой рыжий лес погружается в сон.
В пояс пьяно трава бьёт березам поклон.
Чёрный склон
поседел от туманов, дождей,
где рассвет режет солнце на десять долей
не молитв, а катренов без смысла и рифм...
Чей тут шаг по земле то ли пьян, то ли крив?
Кто здесь колокол тронул сухим кулаком?
Кто повязан не поясом, а кушаком
рваным в дым языками уснувших костров?
Кто застыл серой тенью у старой иконы?
Чьи здесь стоны?
Похоже на уханье сов
у порога домов, где трава бьёт поклоны
на тропе в близкий храм, в капли крови рябин...
Вроде — кашель? Не то. Это лестниц ступени.
Будто, гулко качнулся и треснул кувшин,
или кто-то неловко упал на колени...
Мне б глаза опустить... Взгляду больно.
Может, сами о чём то у Бога мы просим?
Нет, не то... Там на самом верху колокольни
слышу исповедь осени.