Разрыв семейный дал надежду, что счастье где-то впереди, собрав неновую одежду, мне дверь закрыли!, изнутри. В открытом, уличном пространстве немые взгляды повстречал, в озлобленности!, и коварстве!, я горожан чужих узнал. И до меня уже нет дела!, в отверженной, пустынной мгле!, шагнув навстречу жизни смело, я затерялся в суете...
А светофор моргал уныло, тем освещал мои пути, луна как прежде не светила, лишь пламя, от большой свечи. Дверь церкви Саввина открыта и батюшка меня позвал, а обстановка не забыта, ведь, много раз здесь побывал. Вверху, на лестничном пространстве, скамья застыла вопреки, а рядом на столе в убранстве, кувшины, пойла для воды. Мне оказали честь отведать гостеприимный, божий дар!, и явства из корзин изведать, испить!, налитый тот нектар. Вино казалось то волшебным и сладость растеклась во мне, я стал послушным, да смиренным и очутился в мягком сне...
Леса дремучие скрывали ехидных хищников от глаз и лешаков в себе вмещали, да остальных!, не напоказ. Не обойти то место мимо, не повернуть пути назад, а разыгравшееся лихо затягивало свой обряд. Земля дрожала под ногами и трещины ползли по ней и раскалившись валунами срыгнула лаву из щелей. Мне ноги обжигало массой, наверно это казни день?!, задумался я не напрасно!, и поднялась вопросов тень. Зачем мучение?, за робость?, ведь я геройства не искал!, а может плата мне за скромность?, ведь, никого не обижал. Взмолился в небо я руками!, не знал, кому уже молить!, а небо устлано цветами, где ангелам пришлось парить'! Да что же это в самом деле?!, где вперемешку рай и ад!, а ветры вдруг побагровели, открылся взору дивный сад! Вот, я ступаю осторожно, боюсь оазис затоптать!, за остальное не тревожно, хочу здесь вечно прибывать!
К чему мирские утешенья?, где бесполезные дела!, корысть, измены, прегрешенья!, ведь... жизнь не будет навсегда!