Сцена. Полный зал собрался.
За кулисами бардак.
Костюм князя потерялся,
И в гримерке кавардак.
Зритель томно изнывает,
От задержки в семь минут.
На галерке закипают,
Крик и шепот там и тут.
Вдруг взмахнув перед оркестрам,
Предвкушая третий акт,
Дирижер вернул всех в кресла,
Кто буфет искал в антракт.
Снова я стою на сцене,
Снова как по волшебству,
Каждым словом и движеньем.
Я толпу заворожу.
Завтра я играю графа,
Послезавтра я Пьеро.
А сегодня моя слава,
Это нищий у дорог.
Столько лиц, но я без масок,
Лишь оттенками души,
Придаю героям красок,
От низов и до вершин.
Зритель счастлив до безумства,
И под шквальный шум и крик,
Дирижер взмахнул искусно.
Ловкий маленький старик.
На душе опять осадок,
Зависть к зрителю берет.
Им поверить в буйство красок,
Что театр создает,
В то что магия на сцене,
Есть по сути, сама жизнь,
Так легко, со своих кресел.
Я же к этому остыл.
Мы в гримерке, и все леди,
Что играли женщин божих.
Каждая при сигарете,
И бранятся как сапожник.
Батюшка,залез под юбку,
К самой матерной из них.
Князь в сторонке курит трубку.
Пьяный барин поутих.
И гримерка, отрезвляет,
Даже не смотря на то.
Что сейчас здесь все бухают,
И оно не мудрено.
Здесь мы все творим искусство,
Но в отличии от зала.
Не пылают наши чувства,
От магического шквала.
Вечер, вот мы в гардеробе.
Вот выходим на мороз.
Пьяный барин ели ходит,
Поп монахиню увез.
Завтра снова нам на сцену,
Снова ловкий страичек,
Дерижер самозабвенный,
Зал в волшебный мир введет.