Забрёл в обитель,монастырь.
Сбежавший зек и попросил.
Мольбой взывающею к Богу.
Не придавать его острогу.
И не сдавать его властям.
Он жалко выглядел,разбито.
Лицо печально и сердито.
И дикий страх в его глазах.
Смог прочитать один монах.
Он шипче всех отца просил,
Чтоб,грешнику грехи простил.
И предоставил второй шанс.
Игумен выслушал расказ
И всех монахов известил.
Путник останется у нас.
И сжалились над ним монахи.
Теперь он в рясе и рубахе.
По человечески одет
Умыт,накормлен и согрет.
И утром,вечером,в обедню.
Он пред икономи склонясь
Молитву Богу воздоёт
За всех изгнаников молясь.
Псолмы с манахоми поет.
И послушанье воздает
Проходят незаметно годы.
Уж заросла тропа к острогу.
И он почти уже,как все.
И борода и грудь в кресте.
Работу делает исправно.
Нескажешь,что пришёл недавно.
Со всеми дружен и приветлив.
Вступал охотно в разговор.
К монаху в дружбу набивался.
К тому, что для него старался
и больше всех ему помог.
А тот держался стороной.
Но как-то лютою зимой.
Пошёл на реку за водой.
И провалился вот был страх.
На благо бывший зек в мечтах.
На послушании своём.
Бродил за хворостом во близи.
Узрел и кинулся спасать.
И сам чуть было не утоп.
Чем заслужил большой пирог.
И дружбу от монаха в дар.
С тех пор их дружба, как титан.
Они везде вдвоём ходили.
И кочевали и по стили.
Молитвы возносили вместе.
И отдыхая пели песни.
И были не разлей вода.
Их звали братьями тогда.
Шли годы,братья дружно жили.
И Богу тщательно служили.
Мечтали вместе много раз.
Возьмём с тобой благословенье.
И совершим в гору подъём.
Чтобы,порадовать свой глаз.
И вот настало это время.
Им разрешили идти в путь.
Подняться в горную вершину.
Чтоб,там молитву совершить
И медитации предаться.
И красотой понаслаждаться.
С малитвой в полной тишине.
И вот их ждёт нелегкий путь
Назад уже не повернуть.
Видна с дали опасная тропа.
Вершина местного хребта.
Три дня, три ночи поднимаясь
Шли молча глядя друг на друга.
Смотрели пристально в глаза.
Когда,поднялись на вершину.
Присели рядом отдышатся,
И там на самой высоте, где чуть качнулись облака и пред ними стали открываться дивные узоры,просторные,седые горы,невиданные до сих пор.
Их начинался разговор.
Монах монаху говорит.
Ты знал того,кто не грешит?
Кому неведома печаль?
Того,кого не брала хворь.
И бес кого и сатана,своей.
Проказой не стращал.
Незнал? тогда я сам тебе отвечу.
И может быть поставлю свечку,
Когда спусщюсь,за упокой.
Ты знал? страдал я каждый день.
В душе моей рождалась тень.
Жила в груди моей печаль.
Мне до сих врага не жаль.
Как, видишь Бог мне не помог.
Молись монах пришел твой срок.
И верь сейчас я согрешу.
Врагу жестоко отомщу.
Второй сидел и долго слушал.
И ничему не удивлялся.
Потом,сказал ему послушай.
И четко дал такой ответ.
Убей меня, облегчи душу.
Ведь ты затем сюда пришёл.
И знай за время нашей дружбы.
Я много лет на бойню шол.
Когда,с тобой в тайгу ходили.
В болоте вяз, тонул в реке.
Когда, вдвоём в глухой тайге.
Ты надо мной с ножом склонялся,
Я был уверен, не боялся.
Свершится это наконец.
Но ты всегда тянул подлец.
Как, было мне невыносимо.
С тобою трапезу делить.
И постоянно ждать и ждать.
Нет большего мне наказанья.
Не заслужил я состраданья.
Ведь я тебя узнал тогда.
Зачем так долго ждал мгновенья.
Зачем,молиться ты был рад.
И может получив прощенье.
Я вновь явлюсь в перерожденье.
И Богу жизнь посвящу.
Лижбы не видеть ад и тьму.
И пламя огненной гиены
Не будет плавить мою душу.
А смерть всего лишь откровенье.
Лишит покоя на земле.
За то спасёшь ты душу мне.
Все двадцать лет я на каленях.
В малитвах службы проводил.
Твой брат,что мною убиенный
На веки стал мне господин.
Не за себя прошу святыни.
Лишь за душу его молюсь.
И на себя сильнее злюсь.
Уж двадцать лет,как с ним мы вместе. С тех роковых несчастных
дней.Прошу скорей меня убей.
Поверь твой брат был отмолен.
Убей! и мною ты, прощен!
Ты знаешь я давно бы сам.
Но ты меня всегда спасал.
И на болоте и в реке.
В лесу на сломоном суку.
Я не случайно оказался.
Я сам давным давно растался
С нелепой жизнию своей.
Прошу тебя! убей,убей.
Второй внимательно послушал.
Глаза ладонями прикрыл.
И слёзы с глаз его
Стекали прямо в низ и падали с вершин И он не смог убить, простил,слёзой обидчика залил.
Но не от страха своего.
Простил
А перед Богом он смирился.
За время то пока молился
Он душу вычистил свою.
Я слышал брат ему,явился,
И говорил,как на иву.
И позже люди говорили,
В монастыре далеком были.
Там два столетних шли монаха,
Два названых родные брата.