Я увлёкся и Птахом, и Гором,
Вычисляя все их имена,
Иероглиф в значении "горы"
К "пирамидам" сводил всегда.
И взирая на Сфинкса угрюмо,
Грезил, тайны открою его,
Раскопав эти жёлтые дюны,
Доберусь я до древних богов.
Там, в затерянных лабиринтах,
Под тяжёлой и гладкой плитой,
Вдруг, найду манускрипты и свитки
И пластины рулон золотой,
На котором, начертанный Тотом,
Будет ключ от Вселенной миров,
И пройду я таинственным гротом
К основанью основы основ.
Я дойду до источника света,
Ставши светом на этом пути,
Чтоб однажды, весной или летом,
Обратиться в грозу и дожди -
Буду молнией бить по вершинам,
Зажигая огонь для людей,
И журчащим ручьём из долины,
Потеку средь садов и полей.
Обращусь я в деревья с плодами
И пчелой полечу на цветы,
Чтоб наполнивши соты медами
Стать вином из медовой росы.
Выпьют боги из царственной чаши,
Из меня, тот медовый нектар,
И Земля завибрирует чаще,
Словно струны цыганских гитар.
И из музыки той, из вибраций,
В золотом оперенье, орёл,
Возвратится на Землю, из странствий
По далёким мирам, в отчий дол.
И пером, из могучих крыльев,
Упаду я на ветер лихой,
Приземлюсь, где-то, возле Нила
И останусь самим собой.
Снова буду искать манускрипты,
Чтобы тайну свою разгадать,
В раскаленных песках Египта,
Где гермесова скрыта печать.