Ах, если ты тот день переживёшь,
В который Смерть меня покроет прахом,
И если вдруг случайно перечтёшь
ПанегирИк былого вертопраха,
Сравни с поэзией живущих мастеров,
Искусных столь же, сколь счастливых, может.
Увидишь, что в тени моё перо
Останется, но, ради дружбы тоже,
Ты похвали творенье и скажи:
«Хоть Муза друга моего несовременна,
Зато плоды её отнюдь не миражи,
Он лучший в своём деле, несомненно!
Пусть модные поэты хороши,
Его читаю для спасения души»
If thou survive my well-contented day,
When that churl Death my bones with dust shall cover,
And shalt by fortune once more re-survey
These poor rude lines of thy deceasd lover,
Compare them with the bett'ring of the time,
And though they be outstripped by every pen,
Reserve them for my love, not for their rhyme,
Exceeded by the height of happier men.
O then vouchsafe me but this loving thought:
'Had my friend's Muse grown with this growing age,
A dearer birth than this his love had brought
To march in ranks of better equipage:
But since he died, and poets better prove,
Theirs for their style I'll read, his for his love.