В подлунный вечер, без людей,
Крестовский парк, безкронный сдулся.
Скамьёй распущенных корней,
По лету счастьем захлебнулся.
Живой, ранимый и пустой,
Без фоновых речитативов,
Печалью доброй и сырой,
Надежду мнит в огне порывов.
Даст Бог: на беличьи столы,
Слетятся юркие синицы.
И будут теплотой светлы,
Отпивших счастье, в парке лица.