За деревней сел вертолет – молодежь тут же, оставив гусей, все свои детские забавы, тут же метнулась за косогор. Лопасти винта уже смерили свой бег и застыли в удивлении к чужому удивлению. А им, мальчишкам и девчонкам так хотелось подойти поближе, пощупать этот металл, который может летать, как птица:
- Когда вырасту, тоже полечу, на таком же, а может даже и лучше и тоже, обязательно прилечу сюда!
- Какая красивая на них форма, и они такие сильные, смелые – вырасту - и обязательно у меня будет такой же парень.
- Я тоже смогу, когда-нибудь, так же - я им всем докажу, что я не всю жизнь буду только гусей пасти.
Все начинается с мечты – в детстве мечтается лучше всего.
Сбудутся мечты и у мальчишек и девчонок – кому-то повезет больше, кому-то меньше – но, только придет время и все они обрастут обязанностями, тяготами и привязанностями, которые, как якоря, привяжут их к делу, к дому, к семье, к обязанностям и обязательствам. Не «привяжут» они только того, третьего, которому долго ещё будут все напоминать про гусей. И чтобы вытравить эту память из себя и из других, тоже, он ещё долго будет доказывать себе и всем другим, что и он тоже может, тоже сумеет и тоже достигнет.
Но, он не будет ладить свой парус, выискивать нужный ему ветер и достигать что-либо своим трудом, потом и кровью. Ему мало этого – ведь, тогда он сможет стать всего лишь, вровень со всеми, а ему этого мало, чтобы все увидели, и не только увидели, но и чтобы всем им доказать, что он не «пастух гусей». Есть такое слово «Сопричастность» - у него много синонимов: причастность, сопричастие, соучастие, участие, отношение, касательство, вовлеченность, прикосновенность ….. Но все они никак не подойдут этому мальчишке, который уже вырос в юношу, но никак не избавился от той занозы: «и я так смогу, и даже лучше, чем вы». Его главное отличие от всех других – не быть вовлеченным, причастным, прикоснувшимся и взявшим пример с других, а БЫТЬ РЯДОМ С ДРУГИМИ! Причем, с такими другими, которые идут впереди, делают трудное, но славное дело, которыми гордится или будет гордиться Родина.
Ветер всегда куда-нибудь дует, одним он наполняет паруса жизни – и бегут их парусники по морям жизни, везут грузы, защищают, открывают, изучают…
Но, есть такие, которые ждут ветра перемен, пусть и сурового, но такого желанного – ибо в такие времена, именно, и свершается все знаменательное, важное, а самое главное – при таких ветрах так легко быть сопричастным: влиться, оказать поддержку, быть рядом, принять участие. Любопытство, продолжающее жить в этих людях, зачастую, всю их жизнь, заводит их в такие дома и дела, что у них захватывает дух; оттого, что они становятся в один ряд с великими, уже признанными или ждущими заслуженного признания, - и отсвет славы и величия их рано или поздно станет той позолотой и тем ореолом, который, в дальнейшем, откроет двери уже в иные дома и в иные дела.
Соприкасаясь с великими и с великим, они поневоле вливаются в этот круг величия – поначалу: «А что этот молодой человек делает здесь?» Но пройдет время и добавится позолоты – и уже удивление и снисходительность сменяется на заинтересованность: «Ну-ка, ну-ка, расскажите-ка нам, что вы видели там – на дне океана!» Но, те, кто может взглянуть попристальней, все же, видят, что перед ними не слиток золота, но всего-лишь – позолота. Неумолимо наступает момент, когда придется соответствовать – и ежели у такого «кандидата на величие» нет ничего, либо своего, либо подмеченного или чужого, припасенного в запас, в дальних странствиях – выручить может только закон стаи, круга интересов, крови: «своих – не сдаем». Гораздо легче, когда есть какой-никакой талант, припасенный с детства и оказавшийся к месту в данном месте и коллективе. Этот талант уже позволяет реально влиться в круг и стать в ряд, пусть и пока замыкающим, но со временем, которого у «сопричастного» больше, даже стать «старшим», когда ряды отчаянно и быстро поредели.
И тогда уже они создают собственный ветер, свою погоду, - погоду, которая нужна уже им, более того, обслуживает их собственный низкий полет. Потому как брать пример с иных «высоколетящих» им уже зазорно настолько, что они позволяют его лишь, как голубятники позволяют летать высоко своим голубям.
Ценю ли я, их, лично? Пожалуй, нет! Для меня, они так и останутся «мальчишками при гусях» - пусть и с перенятыми у гусей манеру высоко держать голову, осторожность, крикливость и даже гордость. Для меня несравненно выше и полезнее тот неведомый широкому кругу, человек, который каждый день спускался с гор, чтобы набрать новых саженцев деревьев, чтобы затем упорно и настойчиво высаживать их на голых высоких склонах. Этому человеку не важны были награды и признания, высокие должности …… Ибо он был на самом деле золотым, а не, всего-лишь, позолоченным. Именно такие люди двигают жизнь и украшают её, а не те, что бороздят моря с пустыми собственными трюмами, только лишь интересуясь, любопытствуя и сопричаствуя.