Их вечность шумно провожает
стеною снежного дождя.
За поворотом в дымке тают
полки державного вождя.
Перевернулась во вселенной
эпоха жизни уходя
во тьму бытья тщетою бренной
уже непомнящего дня.
Любил ли я, живу ль сейчас
или мерещется от страха
как в неотмеченный нам час
готовится для сердца плаха.
Чтоб обрубить всё дорогое
одним замахом топора.
Но мне не надо, то другое,
где нету нежного добра.
Не надо ваших обновлений,
не надо гулкой пустоты -
могил грядущих поколений,
где перекошенные рты.
Год этот начился кровавый.
пургой заносит фонари.
Знакомый дворник за канавой
глядит как скачут снегери.
Они алеют меткой броской
подтёком крови на бровях,
под святорусскою берёзкой
убили бабу на сносях.
Дитя её в утробе мёрзлой
ещё кричит под Небеса,
зовёт Отца он в муке крестной,
раскинув к ветру телеса.