Тема Рембрандта вещество, которого может быть нагнетено до решимости много, и всё будет мало, чтобы выплеснуться из своей глухоты, темноты. … Это непроглядное вещество давит, гонит своим цветом и количеством, его формы всегда везде выходят из берегов. … Поздние автопортреты, погруженные, смиренные, надо видеть помня о раннем романтическом, разлетающемся: ему не удалось сдвинуть вещество, но так увязнуть в его правде удалось кому еще? Достоинство возвращающегося в землю, humilis.
В. Бибихин. Дневники.
Лучшие слова, что я читала о Рембрандте.
Далеко позади идут вовсе неплохие "заметки" о Рембрандте Пруста. Но здесь, действительно открытая тайна Рембрандта - движение вещества, его нагнетание и рост, опосредуемое духом. Не так, что дух рисует вещество, а так что дух спускается вниз, до глубин земли и прессует их как раз духом, то есть загоняет в самое себя, чтобы они потекли, прорвались, проступили. Быть может прорывов и вправду не получилось, а вот "потекли" и проступили" - это у Рембрандта получилось. Проблема в другом - что такой глаз и такой дух, который так нагнетал и так рисовал, требует такого же глаза - считывающего непосредственные метаморфозы вещества, косвенно указывающие на движение духа или же равновесно восполняющие самые высокие полёты души.
Редко у кого встречаю(у других) абсолютно точное попадание в цель при давании характеристик. Так ненавидя Чорана, нет, скажем, скорее испытывая к нему лёгкое пренебрежение, однажды всё ему простила за фразу о Шекспире: Шекспир - это топор и роза.
Но кто бы мог ожидать от Чорана(Чорана?) - не от Пруста и не от Пессоа - вдруг такой формулы, вмещающей в принципе всё. А теперь вот от Бибихина: вещество и Рембрандт. Свет, спустившийся в вещество и там живущий - золото, картины Рембрандта все золотые, вот правда. И после того не стоит задаваться вопросом откуда у него такой свет!
Мечта Бергсона - дух, шествующий обратно вплоть до неживой природы, но неживая природа обнаруживается и в живой душе, только в особой форме, у Рембрандта мы видим это равенство: вещи и души(глаза) и тела - равны и находятся все в одном золотистом становлении. Много чёрного, но не абсолютного и дифференцированного, как у Халса, а как "глубина" - как то, откуда идёт вещество - как идущее первое из мрака небытия.
Вот сколько уже смотрела на картины Рембрандта, а глаз снова не отрывается, манит меня, что вижу - вижу "своё" - свою природу, свою способность, возможность свою... Не из картин Рембрандта, а из моего собственного бытования мне известно то, о чём я пишу. И его картины я вижу как раз потому что...
Тут и моя тайна где-то примостилась бочком. Единение. С картинами Рембрандта - полное единение.
И также, как поздний Хайдеггер исследовал формы духа и экзистенциалы присутствия, так Рембрандт- худождник исследует своей жизнью, кистью и глазом формы растущего вещества. Вещество стремится перестать быть веществом под воздействием жизни, но для того, чтобы вещество перестало быть собой не в виде прорыва - обретения новой формы, а в виде "казания себя" - перехода через свои границы, чем и увлечён Рембрандт, оно должно сжаться, утяжелиться, спрессоваться, а затем "течь" и "казаться". Формы феноменальности вещества или его проявленности - это ТЕЧЕНИЕ вещества(стирание его структуры для обретения новой) и КАЗАНИЕ вещества (проступания знаков на нём его новой структуры).
Рембрандт владеет и тем, и тем. Тут Бибихин изначально попав в цель, местами видит неясно - если бы Рембрандту не удалось сдвинуть вещество, мы бы сейчас не ходили в самые богатые музеи мира любоваться его полотнами - не только удалось, но он ещё и этим овладел в совершенстве.
Итак, вещество в его движении полностью просветлённое духом. Попросту говоря, живые вещи, не живенькие а живущие собственной вещной жизнью, а с ними наравне - души, тела, идеи. Вот кто смотрит на меня из автопортрета Рембрандта? Рембрандт, конечно, - не вопрос, отвечаем мы. Да, но поймём мы в чём отличие его от других картин когда сравним с другими картинами. Не Рембрандт-человек смотрит на меня, не его лицо, не его глаза, а прежде всего Рембрандт овеществлённый - Рембрандт снизу доверху и тем завораживает. Я состою ещё и из самых низов, идущих от самого мрака - говорит его картина, и вот они - вместе со мной - здесь. Вся полнота бытия - от чёрной бездны до высвеченного лика, как предела света, осмысленности, прояснённости - от и до... Вот в чём гений этого художника. На автопортрете - Я вместе с Началом. Каким Началом? Началом нас всех, единым началом - тем, что безвидно, но всё же приобретает свет, когда мы оглянемся на него.
У Аристотеля замечено: первое по природе - последнее для нас. Самое отдалённое, мы от него страшно отдалились, земное, глухое, беззвучное, а мы на вершине и всякий раз не время нам вниз смотреть. Но это я к чему? А к тому, что Рембрандт - по земле ходит, по которой мы уже давно разучились ходить. И не предметы, которые он изображает делают его картины, не земные женщины скажем, не предметы утвари и быта, не пейзажи - кто не рисут их, кто не рисует этого всего, а то КАК эти предметы, эти пейзажи и эти женщины берутся - просто и естественно, изнутри.
В судопроизводстве есть такое выражение "вещественное доказательство", а мне хочется применить его ко всему творчеству Рембрандта - у него, что ни картина, то "вещественное доказательство" - того, что нарисовано на ней.