I
А я сижу и думаю о вечности...
И своей роли в этой бесконечности...
А бесконечность длинная-предлинная,
И не осилить даже половину мне...
Идешь, идешь, не зная - вдруг заблудишься,
На перепутье трех дорог, да на распутице?
А всюду мрак, туман, какая-то сумятица...
Стою и думаю: - "Куда кривая катится?"
Налево ли, где смерть найдешь незримую?
Направо - вдруг любовь неповторимую?
А прямо, где шальная колея,
Идешь в ночи, кричишь: - "Ау! - Где я?"
Всё сосны, буераки непролазные,
А всё хотелось россыпи алмазные...
А всё ждалось аплодисментов пламенных,
Цветов у ног, хоромов белокаменных...
Идёшь всю ночь, и целый день, идёшь неделями,
Довольствуясь в ночи измятыми постелями.
Какой-то бутерброд, какие-то вареники,
А по пути одни лишь неврастеники!
И вдруг становишься какой-то серой мышкою,
С зонтом в руках и с сумочкой под мышкою,
И прячешься в измученной толпе,
Твердишь себе: - "И я не та! И все не те!"
И все не те с которыми бы встретиться,
На этой самой длинной бесконечности...
Бежишь, бежишь, и не сбавляя скорости,
Порою забывая жить по совести,
И думаешь: - "Как все, так вот и я"
У каждого ведь совесть-то своя!
И не залезешь в душу ты к идущему,
На жизнь свою безжалостно плюющему...
Ты обойдешь его десятой стороной,
А про себя подумаешь: - "Попутчик-то не мой!"
Я не пойду с таким одной дорогою,
И стану вовсе злюкой недотрогою...
Опять остановлюсь у трех дорог,
Забыв про дом и про родной порог.
Эх! Круто развернуть бы колею,
Дорогу непролазную мою.
Стряхнуть с себя всё это мракобесие,
Прийти с душой своею в равновесие,
Духовность веры в сердце ощутив,
И красоту прочитанных молитв.
И узкую тропинку к роднику
К которому никак не добегу,
Разбрасывая по пути всё лишнее,
Какое-то чужое, никудышное...
И кажется, что вовсе не моё,
Интриги, сплетни лживые, тряпьё...
Захапать больше, жалкие потуги...
И растерялись лучшие подруги...
Ах! - Где ж та истина, которая влекла,
И за собою яростно звала,
И душу бередила, больше, шире!
Кричала: - "Ну же!" в будничном эфире.
Иди! Борись! Не стоит расслабляться!
Не надо плакать и не смей сдаваться!
Заставь себя осмыслить до конца
Творение великого творца!
Где всё смешалось в будничной погоне,
И вот одна стою я на перроне...
И поезд мой куда-то укатил...
И кажется, что нету больше сил...
И кажется пришла пора расстаться,
А в сердце стук: - "Сдаваться? Не сдаваться?»
Смотрю вокруг себя, на этот мир,
Окончен бал, окончен жизни пир...
И вдруг зажжется в сердце огонек!
И снова путь безжалостно далек...
Но он другой, осмысленней, мудрей,
Найди и ты свой путь! Смотри не пожалей!
II
Я не могу никак остановиться,
Лечу, лечу - но раненою птицей,
Машу в полёте дней, одним крылом,
Как хочется мне долететь! А что потом?
А что потом, за этой дальней далью?
Да! В тех краях, увы, мы не летали...
Не я одна, не мы с тобой вдвоём,
Мы кружимся над пропастью,
Но всё-таки живём!
Но всё-таки живём? Иль проживаем...
Ведь жизнь она короткая такая.
Смахнем усталости слезу, вот чашка чая
Что был остывшим, верно час назад...
Мы даже дома ходим наугад,
Пока дойдем, всё напрочь забываем.
И по друг другу может не скучаем.
Да! Может не скучаем, иль скучаем,
Иль забываем о других скучать.
А может заняты белибердой нечаянной?
Хотим сказать, не знаем, как начать?
Не знаем, как начать нам это утро,
Спешим опять, и нету ни минуты
Чтоб оглянуться, посмотреть во след
Кому-то важному, и нужному кому-то.
Оглянемся, а никого уж нет...
И очень долго после сожалеем.
Болеем может быть, надежду свою греем
Пусть в маленькой израненной душе,
Упавшей на промозглом вираже,
Упавшей, и не в силах чтоб подняться,
Скрипя зубами... Надо ж улыбаться?!
И строить благостные рожи, там и тут,
Где много славы, денег подают.
Ох, как не нравится мне это лицемерье.
Встаёшь с утра, как будто бы с похмелья.
Летишь, куда-то в никуда, но лучше б в Рай.
Вон, кто-то впереди, что ж, догоняй!
Догнать легко. Но что потом? Увы!
Мы не услышим истинной молвы!
29. 10. 2018 г.
© Анна Шипилова, г. Нальчик