Леша и Раиль
После похорон моего брата, все провожавшие его, отправились на поминки в школу, где усопший отработал четверть века.
В самом конце столов, вытянутых в одну линию, сидели двое мужчин
неопределенного возраста, по виду безработные, несмотря на наличие сильно истрепанной рабочей одежды, оставшейся, судя по всему, с былых благополучных времен. «Кто пустил сюда этих пропойц? Выгнать бы их,» - спросил меня, сидевший рядом, начальственного вида и манер мужчина. Поскольку вопрос и последующее его разрешение было адресовано мне, я ответила, скрывая за напускной вежливостью мгновенно возникшую неприязнь к этому человеку. «Прошу меня простить, но с поминок никогда никого не выгоняют. Пришли, стало быть хотят помянуть, их право.» «Да эти бродяги не помянуть, выпить они пришли, а покойного и не знали,» - не сдавался мужчина. «А если пришли выпить, пусть выпьют за помин доброй души его, не так уж много у них мест, откуда не выгонят,» - отрезала я и, чтобы окончательно отвязаться от приставучего этого собеседника, завела разговор со знакомой, сидящей неподалеку, женщиной.
Один из пьяниц, сильно мешавших мужчине начальственного вида и манер, встал и, выдержав нужную паузу, заговорил о покойном моем брате. Краска стыда за неузнавание людей, с которыми я была дружна когда-то, бросилась мне в лицо. Это двое были Леша и Раиль, мальчики-сироты, взятые братом на воспитание из детского дома.
«Он дал нам все, а что мы сделали с этим всем, уже не его, а только наша вина,» - закончил Леша короткую речь свою, каждое слово которой было правдой, отчего и входило в души, не успевшие осознать до конца, что горячо любимый, давно ставший привычным человек, ушел безвозвратно.
Я подошла к ним, тут же узнавшим меня, и мы заговорили охотно и легко, словно только вчера, зажимая в руках крошечные их ручки, я вела Лешу и Раиля по Дикому пляжу уральского озера, словно только вчера слушала сбивчивые подростковые их рассказы о любви к девушке по имени Фая. «Непростые мальчики Леша и Раиль, непростые... Вот и болит душа, как подумаю, сколько лиха для них судьба приготовила,» - говорил брат. А получилось, что лиха, способного заставить Лешу и Раиля забыть своего благодетеля, на свете не было.
«Мы пойдем, негоже нам на людях напиваться, прощай, дорогая, и прости,»- сказал Раиль и они исчезли в ранней морозной мгле. А весной они сгорели вместе с домом Раиля. И вспоминая темные, скорбные, испитые их лица, я думаю всегда одно и то же, - а им ведь было меньше сорока...