На ветру мы стояли, курили.
Вода замерзала -
Хрусткой корочкой в банках, бидонах и даже горстях.
ОН придет, превратит все в вино – и с утра до вокзала
Встала очередь.
В серых сугробах каймой на ногтях.
ОН опаздывал.
Жаждущим хлеба подсунули Слово -
И клубились над божьими склянками ругань и плач.
Ничего не кончается, этот февраль заколдован:
Вроде саван уже, а присмотришься – тот же кумач.
Мне сказали о том пионерские барабаны -
После смерти они отправляются в КНДР,
Воскресая луной на темнеющем небе Пхеньяна.
Я тянусь пальцем в небо, потрогать, на месте ли серп.
Я сжимаю виски, проверяя, на месте ли молот,
И звезда из фанеры, что светит у деда в ногах.
Говорят, со счастливых билетиков номер наколот
На руках у бесчисленных дней, утонувших в снегах.