...Не знаю в какой стране или резервации, когда и откуда, а только жил один мужик без определённого места жительства и особого на то права, и было у него три сына. Откуда они у мужика без бабы взялись, спросите вы? Ну вестимо откудова - аист, гад, принёс, шоб он издох, шоб у него всё повылазило, полопалось и крылья поотсыхали за это! Но делать нечего, не выкидывать же сироток на улицу, приютил пацанов. Даже имена им дал. Так, на время поносить. Старшего назвал Иванушкой -интернешнл: аист с ним над несколькими странами подзалетел. Среднего нарёк Расщепленным Дубом, после чего для соблюдения традиции посадил он своё дерево. Хлебает теперь сынок баланду в местах отдалённых и клянёт своего папаню по последнему курсу доллара. Младшенького же, любимого сыночка, обозвал батя Алёнушкой. Очень уж дочурку ему хотелось, а детине из за этого страдать. Так и промаялся Алёнушка с выбором ориентации и жизненной позиции аж до 19 лет. Позвал его как то отец к себе, и промолвил: "Пора тебе, сынок, остепениться. Соседские ребята уже докторские защитили, а ты никак кандидатскую не допишешь. И чё ты вообще в этой жизни хочешь?"
"Да, понимаешь, жениться я хочу! В наше время ведь главное найти богатую невесту.!" "Значит так. Дам я тебе, сынуля, один совет: выдь на крылечко, возьми что нибудь ненужное и брось через плечо, а потом иди куда знаешь, шоб глаза мои на тебя не смотрели, счастье своё ищи!"
Вышел Алёнушка утречком на крылечко, перекрестился три раза с плеча, бросил пить и пошёл наугад, куда сердце звало. Захватил с собой лишь самое необходимое: права на вождение за нос, два памперса для взрослых, армейские сапоги скороходы сорок пятого размера, блейзер-невидимку и флакон гуталакса. На всякий случай.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело шьется. Шёл Алёнушка, шёл и набрел на Лох-Несс кое озеро. Видит, на берегу лох какой то сидит. Присмотрелся - а это старший брат его, Иванушка, здоровенного такого хита на живца ловит; живец дергался на крючке и матерится как сапожник. Отхлебнул Иванушка перцовки из бутля, а Алёнушка и молвит ему: не пей больше, мол козлом отпущения станешь. " Не пугай зря брааатец,- проблеял в ответ Иванушка,- чай не раком становиться." "Ну как знаешь,- буркнул Алёнушка, пожимая плечами, и дальше зашагал, оставляя за собой выжженную землю и опустошенные деревни.
А дело к вечеру было уж. Подошёл Алёнушка к лесу дремучему, нехоженому да нерубаному. Старые, облезлые деревьея раскорячились своими скрючищами длинными, путь добру молодцу преграждая. Но не смутился Алёнушка: зачитал он лесу его права и смело вошёл в чащу. И деревья от такой наглости расступились перед ним, расчищая путь к светлому будущему.. Сутки идёт уже Алёнушка по лесу. Видит полянку: средь дебрей непролазных стоит избушка на петушиных окорочках. В окошке торчало милое физиономие инвалида Куликовской битвы Бабы Яги. " Бабушко, бабушко,- обратился к ней Алёнушка,- ты моего счастья не видало?" "Эх, милай! Да кабы я счастье твоё видало, нешто б я туточки стояло? Ты лучше к сестре моей сходи, Ехидне Злосчастной, может она чевой то слыхала о твоём счастьи?" Поблагодарил Алёнушка Бабу Ягу на чем свет стоит за совет, и дальше пошёл...
И привела Аленушку скользкая дорога к высокой горе. А в той горе дыра, а в дыре - свет. Как потом оказалось - не зря. Шёл Алёнушка по тоннелю и вышел на основательно освящённый отцом Серафимом перрон Киевского метрополитена. Вокруг бегали и суетились разные существа неведомые. И тут из репродуктора раздался громогласный голос домового Кузи: "Граждане пассажиры! Скорый поезд от станции Непорочное зачатие до пункта Светлое будущее опаздывает на двести лет. Следующий состав ещё не построен, поэтому желающие добраться к своей цели побыстрее могут воспользоваться услугами проводника на полупроводниках Ивана Сусанина. Отправление по мере комплектования групп."
"Нет,- прочирикал Алёнушка на санскрите,- мне это не подходит, не подбегает и не подкатывает. Не русский это размер!" Сказал, и запереставлял свои ноги в закономерной последовательности к неопределенной точке назначения. Окликнул его кто то на три весёлые буквы: "Эй, красный молодец! Ты штоль щастье своё разыскиваешь?" "Ну, во первых я не коммунист,- ответил Алёнушка, окидывая взглядом здоровенного детину в малиновой шапке-ушанке на голове, с кошолкой в руке и фонарем под глазом. - А во вторых, ты хто такой? Уж больно рожа мне твоя знакома!"
"Как это кто?- мужичок отвечает,- я - Красная шапочка. Мама меня послала (показал на фонарь). Вот и к бабушке значится я иду. Несу пирожочки ей, шоб она подави... Ой, понравилась то есть!"
"Но ведь Красная шапочка это такая маааленькая девочка с вот такой маааленькой корзиночкой..." " Ну ты гонишь в натуре. Девка сейчас с девятью братцами месяцами в Задекретье отдыхает,а работать то надо кому то! Вот я её и подменяю временно. Сечешь? Могу за памперс отвести тебя к бабке, может она чем подсобит?"
Других вариантов у Алёнушка не было, поэтому потопал он вслед за Красношапкиным к бабуле. А это был вовсе не Красная шапочка, а загримированный Иван Су Санин. Завёл он Алёнушка куда подальше, остановился и таким странным голосом говорит: Куды ж ты денешься, куды ж ты денешься, когда согреешься в моих руках?
Алёнушка не из пугливой сотни был. Гаркнул:"Даду внедрежь!" И так дал, што Су Санину мало не показалось, а если и показалось, то все равно креститься поздно было.
Долго блудил Алёнушка по бурелому, пока гром не грянул и не вышел он на площадь всех народов дружбы. А там пентхаус стоит с баннером большим, и на том баннера с периодичностью системы Менделеева высвечивается реклама: Это подлинный мираж номер98. Все остальные миражи фуфел и китайская подделка. "Показалось,- подумал вслух Алёнушка и пошкандыбал дальше. А в этом пентхаузе жила одинокая женщина Ехидна Злосчастная по прозвищу Глазунья - глаза у неё большие были. Помотали её однажды Али баба и сорок разбойников туды-сюды далеко где то там за морями лунной ночью, потому что нельзя было быть ей безнаказанно красивой такой. Вот и озлобилась она с той поры на весь род человеческий, и мстить начала всем мужикам, что мимо её дома проходили. Вот и над Аленушкой угроза нависла, тучи сгустилися. Идёт он, усмехается чему то, и тут ему как снег на голову вернее на руки падает чужая милая. " Не плачь, девченка!- приободрил её Алёнушка.- Где то далеко идут дожди, а у нас здесь с тобой может получиться симпатичная любофь."
"Мой ненаглядный,- зашелестела ресницами красавица блондинка, обвиваясь воздушным змеем вокруг шеи Алёнушка, - Куда путь держишь?"
"Да счастье я ищу своё."
"А может я твоё счастье?" - спросила красавица, ещё сильнее прижимаясь к телу молодецкому.
"Я прошу тебя, не плачь, но нет мне места в твоём сердце, а тебе в моём. Прощай, моя блондинка!- пропел Алёнушка, намереваясь продолжить свой путь. Но тут...
Но тут змея стала стягивать свои кольца на Аленушкиной шее. "Врёшь, не уйдёшь!"- зашкварчала Глазунья Злосчастная.
" Так бы сразу и сказала",- просипел Алёнушка и влил ей в пасть весь флакончик гуталакса. Забурлило у змеи в брюхе, заклокотало и выплеснулась из неё вся желчь и злость, годами копившаяся, и превратилась Глазунья в розового слона и улетела в небо, помахав на прощанье хоботом.
А Алёнушка шёл себе дальше да шёл. И пришёл к Замку железному. А в Замке этом жил Зелёный Змий Горыныч кустарного производства. Вылетел он на встречу Аленушке, попыхивая пламенем синим, и затрубил гневно: "Пошто это ты, Алёнушка, меня кинул? Да ещё через плече. Нехорошо поступил ты, ой нехорошо. Придётся напуститт на тел белую горячку!" Испугался молодец, надел со страху блейзер невидимку, обул армейские сапоги скороходы и улетучился. А Змий, зараза, уже стучит на мыло Кащею Бессмертному, закладывает Алёнушка. Хочет, чтоб Кащей замочил добра молодца в речке Тайд. Стучал-стучал, да не достучался: не смог Кащей просьбу выполнить. Ведь смерть его была в яйце, яйцо у кота, а кота кастрировали. Тут Кащей и скопытился.
А Алёнушка перебежал за море-окиян, скинул блейзер и сапоги. Глядит - на кувшинке посреди болота сидит лягушка какая то. "Алёнушка!- проквакала лягушка,- подойди, погляди на меня. Я твоё счастье! Поцелуй меня лишь три раза - я вмиг красавишной оборочусь!" Поцеловал её Алёнушка в уста сахарный, да не три, а один раз лишь. И превратилась лягушка в Бориса Моисеева. "Ах ты, чёрт, так обломаться!"- в сердцах воскликнул Алёнушка.
" Сам виноват,- Моисеев в ответ. - Три раза целовать надобно было. А теперь я вроде и не баба, но уже и не мужик!"
Побежал Алёнушка куда подальше, куда глаза глядят. А глядели они в правильном направлении: длинные стройные ножки, 90/60/90, жгучая брюнетка и ослепительно белые зубы в ярком обрамлении красных губ.
"Родная моя, ты моё счастье!" - закричал Алёнушка, протягивая к девице ладони, пальцами растопырившиеся.
"Отвали, недоносок!- пррцедила красавица сквозь зубы, сплюнула на землю и умчалась в чёрном мерседесе с Воландом на вечеринку. " Шабаш",- процитировал кого то из великих Алёнушка и подумал, не взболтнул ли он чего нибудь лишнего.
И все таки подустал Алёнушка. Ищет он своё счастье, ищет,а все не находит никак. "Может и нет его вовсе?,- рассуждает,- а я его зря разыскиваю, версты вытаптываю, сапоги ценные изнашиваю."
-Аленушкааа, Аленушкааа!- послышалось откуда то молодецким голоском старшины Петрова.- Тебе повестка в военкомат. Пришла пора исполнить тебе почётный долг перед родиной."
"А с кем исполнить то?"- испуганно спросил Алёнушка. " А это решай сам. Хош со мной, а хош с Василисрй Премудррй. Хотя лучше со мной: Василиску вчера юбилей в тёмных хоромах по башке огрел, лежит теперь, не шелохнется, между жизнью и смертью под стеклом в реанимации.
"Ну уж нет,- отморозился Алёнушка,- ничего я Родине и тебе в частности не должен!" Сказал и ушёл, оставив обалдевшего старшину наедине с его нечистой на руку совестью.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело шьется. Долго ли коротко блуждал Алёнушка по зыбучим пескам заброшенного сахарного завода. Видит - блестит в песке что то. Поднял, присмотрелся - так это ж примус! Протер он примус рукавом , чтобы надпись прочитать. А там было написано "руками не трогать". Как повалил тут из примуса дым от костра в вперемешку с запахами шашлыка , чачи и сабантуя. И выскочил человечек с плохо скрываемой кавказской национальностью.
"Опа, а ты кто такой?"- спросил нечаянно Алёнушка.
" Как это кито? Я старик Хотдогыч из примуса. Чэво тибэ надо?"
" Да вот, счастье своё ищу!"
"Вай, дарагой, имэешь то свой счастиэ, и он у тебе за спиной."
Оглянулся молодец, а позади никого нет. " Что ж ты дуришь меня",- произнёс, оборачиваюсь Алёнушка, но как оказалось - зря: исчез старик, а заодно и примус прихватил, и памперс последний спер.
"Вот, блин, ни одного честного человека не осталось!"
"Ошибаетесь, моадой чеаэк! Один таки ещё остался!"
"В дураках!"- огрызнулся Алёнушка в сторону лысоватого мужичка, проветривавшего руку на ветру.
" Вы, батенька, ходоков не видали? Я их с Феликсом Эдмундовичем к светлому будущему отправил, а их все нет и нет."
"Неа, не видел. Одного только му...ака в красной шапке видел."
"Надежду Константиновну?"
"Да, нет же, - Су Санина!"
"Да, да, она с усами и ворот с такой бородой. Слушайте, гаубчик, а вы случайно не кулачек?"
"Да я к вашей сказке вообще никакого отношения не имею! Я своё счастье ищу."
Так сказал Алёнушка и убежал.
Но от судьбы не уйти. И счастье уже не за горами. Близко оно. Смотрит Алёнушка - родные края показались. Землю он за время поисков обошел всю и домой вернулся.
"Алёнушка!- донеслось из под ног его.
Смотрит - лежит денег мешок, в пыли весь. " Алёнушка, я твоё счастье!"
"Ошибаешься, не в деньгах счастье."
"В деньгах, хороший мой, вернее среди них. Ты деньги то разгреби, там я, счастье своё!"
Разворошил Алёнушка мешок и выпала из него девченка соседская, что за годы странствий красавицей неписаной да нечитаной стала.
С первого взгляда влюбился в неё Алёнушка, со второго женился. Вот так и нашёл он своё счастье. От избытка чувств да на радостях даже имя сменил. Теперь зовут его не Аленушкой, а Алексеем, и работает он главным опылителем в совхозе "Светлый путь". Жена его все по больницам лежит, детишек рожает.
Так и живут они да и вам того желаю
Конец)
ноябрь 1998 г.