В донской степи, что Шолохов воспел.
Шахтеры наши добывали уголь.
Здесь каждый, кто ко времени поспел,
Судьбой своей не будет загнан в угол.
Наш городок - дитя своей страны,
Но для меня он - колыбель большая.
Мы выбирать отчизну не вольны,
И "широка страна моя родная",
Но лишь тебе я, Шахты, призанаюсь
В своей любви воистину дочерней.
К моим стихам склонилась тихо Русь,
Дает советы в тишине вечерней.
-Спасибо, мама, - обращаюсь к ней -
С рождения с тобой единой крови.
Приятны глазу ширь твоих полей
И до горы взметнувшиеся брови.
Я не из тех, кто предает тебя,
Национальностью в глаза ширяя.
Твое доверье страшно потерять,
Как блага не открывшегося рая.
В часы раздора горько сознавать,
Что оскорбленья коршунами вьются,
Что на колени опустилась мать –
Слезятся грустные озера-блюдца.
Вставайте, мама. Вот моя рука.
Детей у вас в стране надежных много.
Нельзя своих сожителей ругать,
Не потеряв расположенье Бога.
Такая, видно, честь опекунам.
И тяжела российская опека.
Но и с тобой вдвоем неплохо нам,
Но и во мне есть гордость человека.
В провинции живу, Россия-мать,
Не преклоняюсь пред заморским гостем,
Язык не разучилась понимать.
И я горжусь своей российской костью.
Ну ладно, мама, поздно уж теперь.
В стихах моих такой озноб ментальный,
А может просто боль былых потерь
И крик души, отнюдь, не театральный.