Если солнце упало – не село,
если сердце не бьётся – дрожит,
разве в ней, разве в музыке дело,
разве в музыке дело, скажи?
Если нет ни пространства, ни света,
а под небом кружит вороньё,
разве музыка сделала это,
разве это во власти её?
Да не ты ли её, как молитву,
повторял, весь от холода бел,
и не с нею ли, недоубитой,
поднимался и в небо смотрел?
И не ты ли твердил её имя
в этой тверди и в этой дали,
замечая в огромном и синем
то, что мы рассмотреть не могли –
эти ноты и это движенье
уплывающих белых снегов
между временем… где это время?..
это время – ты помнишь его?..
Нет, не помнишь… Едва ли, едва ли,
кто-то сможет его повторить,
разве эхо на старом вокзале,
ну а что будет дальше, смотри –
как уходит и в сумерках тает,
точно это мираж или миф,
наша музыка – вечная тайна –
не задев, не нарушив, простив.