Жизнь изощренна, как киллер-убийца:
Бросит на камни израненной птицей,
Стрелами-временем в мысли вонзится
И продолжается, словно глумится.
Струны заменит грубыми жилами.
Просто дышали. А кажется, жили мы.
Нас как случайный пасьянс разложили.
После – в неровную стопку сложили.
Жизнь убивает не влет, осторожно,
Отполированы старые ножны.
Выжить, практически, даже не сложно,
Четко поняв, что нельзя, а что можно.
Давит, калеча нам души и кости,
Напоминая, что мы только гости.
Подлости, лжи и оскаленной злости
Нам отсыпаются полные горсти.
И наступает вдруг поздняя осень,
Кляксами тучи ложатся на просинь.
А мимолетные запахи весен
Мы на груди, как сокровище, носим.
Судьбы безжалостно ветром уносит.
Кто-то неведомый временем косит.
Нас, как ненужную рухлядь отбросят
Старость и память – и срока не спросят.
Снова бежим мы по самому краю.
Только все чаще в себе замечаю,
Что непрямые пути выбираю
И не по правилам жизни играю.
Время осколками мелко дробится,
Но я уже не боюсь оступиться.
Снег засыпает, под ноги ложится
И начинает в паденье кружиться.
Зимние ветры – и жизнь под прицелом.
Судьбы начертаны четко на белом.
И я пытаюсь крошащимся мелом
Быстро вписать, что я все же успела
Просто стоять под убийственным дулом,
Выпрямив плечи, спины не сутуля.
Чтоб под прицелом, в сведенные скулы
Голос врывался строкой, а не гулом.