Бежала тонкая, хмельная
Полудевчонка - полумать,
Стараясь сердца стук унять,
(так к Зевсу некогда Даная
Спешила, словно перволист
По веткам леса – юн и чист!)
И – вдруг застыла, как зима:
Ясней снегов лицо белело,
Глаза, как две вороны, смело
В меня вплелись, сводя с ума.
А на груди горели тайной
Созвездья вен, ах! – не случайно!
Коснулась тьмы густых волос
Моя рука, и звук валторны –
Тоскливый и волнисто-чёрный –
Нас в небо звёздное унёс.
Мы роскошью окружены
Простого умного общенья,
И чувствуем себя, как звенья
Миров, что музыкой полны.
Ты от меня чего-то ждёшь,
Мерцая чёрных глаз крылами.
Вдруг свет затрепетал над нами,
Как над невинной жертвой нож,
И ты, как ночь, волос волной
Лицо закрыла предо мной…
Очнувшись, я тебя позвал.
Лишь тишина смотрела пьяно,
Да густо пело фортепьяно,
Да неба звездился подвал.
Я улетел с планеты той
На край вселенной, в эти дюны.
Здесь я, старик, красивый, юный,
Тружусь над дивною мечтой.
Среди песчано-жёлтых дюн
Всегда в молчании молюсь я.
И чёрный свет, как в море устье,
Впадает в звон душевных струн.
И память, словно соловей,
О Чёрной Женщине прекрасной
Поёт мне искренне и ясно,
И ночь становится темней,