Как лист увядший падает на душу
глоток вина, и ядом жжёт гортань,
когда горланит за окном кликуша
и корчит рожи с пеною у рта.
Мой город цел, но стены и врата
ещё впитают запахи кострища.
Идёт рассвет, и дикая орда
по улицам сырым, как звери, рыщет.
На капищах, на радость пьяным нищим,
здесь рубят сук, во имя кобеля,
а мы, как крысы, прячемся на днище
идущего на скалы корабля.
Мой город жив, но страхом одержим,
и лист осенний кружится над ним.