Судить поэта всегда есть за что.
Он – собственных мыслей Жак-Ив Кусто:
погружаться на дно их ему не лень –
хоть каждую ночь, хоть каждый день…
Вы прибыли в славный город Соренто.
У вас в руке только ломанный грош.
Нашли приют, оплатили ренту.
- «Писать начнешь – и дышать начнешь».
Значит – не медли. Перо, бумага.
Какая разница? Ноутбук, экран.
- «Что тебе нужно ещё?»
- «Отвага.
Окно и синего моря дурман»
- «С Богом!»
- «А где он?»
- «По всем углам
и там, где небо,
и там, где Храм.
А на дне его больше всего –
жемчуг невиданной красоты».
- «Кто же достанет со дна его?!»
- «Ты».
Судить поэта за что есть всегда:
он знает, какая над ним звезда
и строки карябать ему не лень
хоть каждую ночь, хоть каждый день…
Вот тебе на! Это – город Москва.
Спасские звезды скучны как зуд –
напоминают твои права
и призывают на высший суд.
Значит – не медли. Ручка с блокнотом.
Разницы нет. Карандаш да тетрадь.
- «Что тебе нужно ещё?»
- «Работать!
Небо, окно и речная гладь».
-«С Богом!»
- «А где он?»
- «Повсюду здесь.
И там, где не был. Вчера и днесь.
А в вышине его – ё-моё! –
звезда невиданной чистоты»
- «Кто же оттуда достанет её?!»
- «Ты».
Поэта всегда есть за что судить:
он любит мёртвую воду пить
и бредить смертью ему не лень
хоть каждую ночь, хоть каждый день…
Город неведомый. Бледный свет.
Запах склепа. И – тишина.
И никого с тобой рядом нет.
-«Где мы? Какая сейчас страна?»
-«Дальняя. Медлить уже нельзя.
Что тебе надо ещё?»
- «Где дверь?!
Где небеса, купола, друзья?!
И для чего там, где выход – зверь?..»
Значит, осталось одно – до рвоты,
разницы нет – выхаркнуть в глушь
стихи.
-«Это значит – опять работать?»
-«Значит».
-«Но только, кому я нуж…»
«Не задавай вопросы! Пиши».
- «А для кого? Для какого рожна?!»
И отвечают ему: «Для души».
И вопрошает: «А где она?..»
Но судят поэта всегда не те,
а завидующие его высоте.
И оттого так легко ему
быть одному,
жить одному,
умирать… одному.