Я уже не хочу вышагивать строем под грохот маршев.
Мне бы снять свой мундир и повесить его в века.
У меня в голове несуразно густая каша,
С кулака, до конца, не разжавшаяся рука.
Я уже не хочу ни побед - ни огромных званий.
Так по-женски срывается вверх белоснежный флаг..
Я устала с пути бесконечных самокопаний.
(Если честно, то - я сама свой противник и враг)
Так воюю с собой год за годом не зная боли,
Хотя вот же она, эта боль, что трещит в висках.
Я сильнее всех львов, но серее обычной моли.
Сердце рёбра сжимают, будто в больших тисках.
Вот бы раз, только раз, не почувствовать эту стужу(!)
Эти глыбы, что сносят Титаник, зовут ко дну.
Расплескаться/ расплакаться каждой душой наружу,
Каждой грёбаной клеткой. Мне ли гореть в аду?
Если ад где-то есть, то - он вечен и он повсюду.
В мире слов я нема, а вот вне - позволяю спесь.
У меня есть приказ. кем он отдан? Где этот Будда?
Где Иисус? Где Аллах? Я стучу в небеса. Вы здесь?
Кто решил за меня, что я будто бы тверже стали?
Эй, смотрите, вот плечи – на них то ещё куда?
Там - меня, впопыхах, из кусков по углам собрали;
Там - меня перешили и выкинули сюда.
Я уже не хочу. Обменяю медаль на нежность.
На спокойные ночи, где я терпеливо жду
Может день, может год или, может быть, даже вечность..
И как дети взрослеют, седеющая, смотрю.