Минуты? А может быть часы?
Предо мной стоял тот свет, мерцающий тоской.
Игрался он лучом мечтательной весны,
Узорчатой и мрачной красотой.
Рассекал и гнал от мира прочь, все споря,
Со звездами далекими у купола ночного.
И я, играя дурака, кричал всё вторя –
«Я нашел, нашел я человека мне родного!»
Волшебной пылью сон на душу оседал,
Нотками услады игрались струны лира,
И я молился, отвергал, внимал и снова ждал,
Пока кипели в жилах бренного поэта красные чернила!
То не было видением, о нет, поверьте, я всецело ощущал!
С безотрадной, поникшей головой рассудок быстро тратил,
Ласкал, немел и вскоре вовсе чан мой обнищал,
Покуда совершенно и безвозвратно я не спятил!
И сердце, отозвавшись, стало плакать,
Играя грустные куплеты под минор.
И осенний, сладко-ядовитый запах,
Теперь преследует меня с недавних пор!
Должны же вы!... Да! Всё помните и так,
Как две души сливались в разговоре.
Дрожью покрывалось тело, и пульсы бились в такт,
А я, простак, хотел вас победить в нелёгком споре!
И мне осталось подчиниться, казалось бы, принять,
Отдаться воле рока, выпивая сладкий яд.
И в тот момент восторг мой было просто не объять,
Ловил я ваш чарующий такой далекий и лукавый взгляд.
А ночь была прекрасна, что хотелось волком выть,
И выть так много, крича в сырую мглу!
Хотелось сил, чтобы океан мне переплыть,
И у края оказаться, дабы украсть для вас луну!
О, ночь ты россыпью мерцаний все плыла,
Не умолкая ветер пел под северные ноты,
И в грудь прохладой чувственной ты мне лила,
Все больше, больше… и это было что-то.