Ну, что ты, Серый, хмуришься сегодня,
отворотился и не воешь на луну,
а раньше был жесток и сумасброден?
Поведай мне, откройся колдуну!
- Коли колдун, то сам и должен ведать,
какие силы мне природою даны.
О том прописаны таинственные Веды.
Лишь мне события грядущие видны.
И прошлого мне ведомы причины,
давным-давно хранит меня Земля,
меняю свои жизни, как личины,
и прозываюсь Оборотнем я.
Черед пришел - совсем теряю силы,
Подруга серая подстрелена давно,
волчата выросли, живу теперь уныло,
да ноет перебитое бедро.
Колдун, как облегчить мои страданья,
когда мне белый свет уже не мил,
а впереди ничтожность прозябанья?
Я ныне пропитанья не добыл.
- О серый мудрый Волк! Ты мой дружище,
позволь-ка я чуток поворожу,
мы колдовство целебное отыщем!
Неужто я тебе не услужу?
Волк молча морду положил на лапы
Колдун услышал стон в глухой тоске,
Потом ушел (в душе беззвучно плакал)
всю ночь молился золотой звезде.
А утром он принес больному розу,
что источала тонкий аромат.
В глазах звериных появились слезы,
он прятал непривычно-грустный взгляд.
Да, Серый знал, что это исцеленье -
на запах розы девушка придет.
И в сердце уже чувствовалось жженье,
А к ране будто приложили лед.
И тишина, и сладость, и отрада
коснулись Волка. Он спокойней задышал.
Колдун не отводил от зверя взгляда
и за руку красавицу держал.
Волк подошел (в нем пробудились силы)
к коленям девушки прижался головой.
Она будто ждала -
- Ну, здравствуй, милый!
И повела тихонько за собой.
Колдун смотрел, глазами улыбался:
он знал, куда они сейчас идут,
и лестницу спустить им догадался,
ему казалось - ангелы поют.